Шум усилился, кое-кто смеялся, многие молодые люди горячо поддерживали идею принца отправляться в погоню немедленно.

— Нет! — опомнилась королева Кандина, — Эрдад, ни в коем случае!

Вероятно, она беспокоилась о едва зажившей ноге принца.

— Это не имеет никакого смысла, ваше высочество, — вдруг сказал граф Верден громко, — вы никогда их не догоните.

— Так вы знали о побеге, лорд Кан? — гневно воскликнул король.

— Я узнал о нем только что, ваше величество, — ответил граф спокойно, — и я его одобряю. Им сейчас лучше спокойно оглядеться и решить, что делать. И потом, они заслуживают немного счастья наедине друг с другом и вдали от вас всех. Делать из моей дочери королеву шутов, ну что за идея, право? — он улыбнулся. — А почему вы их не догоните? Просто поверьте старику на слово. И позвольте кое-что объяснить вам насчет моего зятя, ваше величество.

Кажется, король был так изумлен, что даже растерялся.

— Это неслыханно, — пробормотал он. — Лорд Кан, вы безумны? Иначе как вы осмелились? Как вы осмелились? — теперь он кричал. — И с чего вы взяли, что мне интересно знать хоть что-то про вашего зятя? Пусть он теперь только попадется мне в руки!

Когда король, нечасто, к счастью, впадает в такой гнев, у всех может быть лишь одно желание — разбегаться в разные стороны. Но граф, тем не менее, подошел к королю и буквально вложил ему в руку свой футляр.

— Здесь копии документов, ваше величество, их оригиналы хранятся в Главном Храме Лира, запечатанные моей кровью… Некоторые свидетельства, подписанные священниками храма, подтверждение храмовой Тайны, вещи и документы, на которые вам просто нужно взглянуть. Надеюсь, лорд Пин поможет вам разобраться, если не все будет понятно.

— Вы точно безумны! — король швырнул футляр на пол, его тут же подняли и подали первому министру.

А граф Верден уже отвернулся, в очередной раз поразив всех своей дерзостью, нашел взглядом королеву Кандину, подошел и остановился перед ней.

— Ваше величество. Моя королева. Кандина. Я безмерно виноват и никогда не искуплю эту вину. Но почему-то верю в то, что вы когда-нибудь простите меня. Ваш супруг, покойный король, наверное, меня бы понял. Прощение вашего сына, погубившего мой род и моих людей, мало меня волнует, под нашими расчетами уже подведена черта. Вот у Элвисы, этой милой девочки, я бы просил прощения на коленях без надежды получить его.

— В чем дело, лорд Кан? О каких расчетах речь, и о каком прощении? — голос королевы дрогнул, как натянутая струна.

В зале стало так тихо, что мы все услышали бы и муху, вздумай она здесь летать.

— Поймите же, — продолжал граф, — когда стало ясно, что моя девочка выйдет замуж за шута, причем по причине, потрясающей в своей нелепости, я мог бы согласиться с этим лишь в одном случае: если бы этот шут по меньшей мере был сыном короля. Оставалось лишь… осуществить задуманное. Я слишком быстро сам оказался в замке Эйль, но успел отдать приказ.

— Лорд Кан?.. — только и произнесла королева.

— Да, ваше величество. Вчера на ваших глазах и с вашего благословения мужем моей дочери стал ваш внук Сай Эдин Крансарт, первый принц короны и старший сын короля Герейна и королевы Элвисы. Ваш любимчик, именно вам обязанный своим вторым именем, верно? От вас он унаследовал и талант тая, я ничем не помог ему с этим, надеюсь, теперь поможете вы.

Мы все были слишком потрясены услышанным, лорд Эдин. Нередко выполняя разные мелкие просьбы и поручения графа Вердена, просто потому, что он близкий мне человек, я и помыслить не могла ничего подобного. Пожалуй, многие не поверили. Но король стоял, беззвучно открывая и закрывая рот, королева Кандина тоже застыла, как статуя, прижав руки к груди.

Принц Эрдад крикнул:

— Вы ответите за этот бред! Шут — мой старший брат?!

— Именно так, ваше высочество, — вздохнул граф, — у вас есть живой и здоровый брат, так порадуйтесь же этому обстоятельству. Кстати, Кандина, Эдин ни о чем не знает. Совершенно ни о чем. Надеюсь, что узнает несколько дней спустя. Он вырос, искренне считая себя сиротой из цирка. Его отдали на воспитание женщине-циркачке, уж не знаю, как мой помощник ее нашел, но это была хорошая и добрая женщина, которую Эдин до сих пор вспоминает с любовью. К сожалению, она рано умерла, и тогда ему пришлось туго, о нем плохо заботились. Когда я до него добрался, он умирал от простудной горячки. Но, к счастью, обошлось. Он родился везучим, Кандина, просто потрясающе везучим.

Мне казалось, что у графа все больше дрожат руки и заплетается язык. Но он повысил голос:

— Скажи, ты узнала его, Кандина? Ты узнала Сая Эдина? Он почти не похож на Герейна и Элвису, но в нем есть твои черты. Он похож на твоего брата. Ты заинтересовалась им, верно? Играла с ним в шахматы, разговаривала — почему? Ты ведь узнала его, моя королева? Не разумом, так сердцем — узнала?

— Да, — хрипло сказала вдруг королева Кандина. — Не разумом. Разумом я бы не осмелилась, но — ты прав, безумный Конрад Кан. Я узнала. Это он, мой Сай Эдин.

— Хорошо, — граф вдруг улыбнулся довольно и как-то расслабленно. — Хорошо.

У него подкосились ноги, и он упал на колени.

— А-а-а-а! — король вдруг закричал, как раненый зверь. — Проклятый граф Верден!

И он бросился к графу, который уже упал на пол. Наверное, в эту минуту король мог бы убить его, и мало кто осудил бы его за это. Но он немного опоздал.

— А-а-а! — закричал опять король, остановившись над телом графа, и многие в том момент испугались за его рассудок.

К счастью, все обошлось.

Граф тогда был еще жив, он умер к вечеру. Мне передали, что он ненадолго очнулся и сказал вот что: «Ты будешь гордиться им, Юджин. Я уже им горжусь. Нет-нет, я не жалею, я доволен. Кто бы еще так воспитал тебе внука, вот скажи мне, кто? Надеюсь, он не станет хромать — еще не хватало».

Думаю, что это был бред, но вы, милорд, конечно, поняли, о чем речь.

Я не знаю, где похоронили графа Вердена. Его имя никто не решается произнести вслух, весь двор все еще в смятении. Король заперся у себя и никого не желает видеть. Я решилась рассказать королеве Кандине о просьбе графа, и она велела мне непременно ее исполнить.

На этом, полагаю, мне следует закончить. Сегодня же я передам это письмо доверенному лицу графа Вердена, который знает, как переправить его Вам.

Искренне преданная Вам, равно как и Его Величеству королю Герейну,

леди Мона, баронесса Калани».

Несколько минут Эдин бездумно рассматривал подпись леди Калани, потом начал читать сначала, на этот раз подолгу не сводя глаз с некоторых строк.