избыточным заемным капиталом, не причинив сильного вреда более широкой системе. Именно так капитализм и должен дисциплинировать своих детей. Ни один регулятор не сделал бы лучше.

В финальном анализе сложно не согласиться с Майком Мендельсоном в его вердикте квонтовому землетрясению: «Многие из нас потеряли кучу денег и изрядно вымотались за эту неделю, просто до чертиков, уж поверьте мне. Но не думаю, что это был важный вопрос государственной политики»42.

16 «КАК ЖЕ ОНИ МОГЛИ ДОЙТИ ДО ТАКОГО?»

Однажды вечером в четверг, в марте 2008 года, Джеймс Чэйнос вышел из своего офиса в центральной части Манхэттена и отправился на встречу с Карлом Бернстайном, одним из журналистов, инициировавших Уотергейтский скандал. Чэйнос ощущал определенную профессиональную близость с корреспондентами, ведущими собственные расследования. Он управлял хедж-фондом под названием Kynikos Associates. Эта организация специализировалась на том, что раскапывала информацию о финансовых проблемах компаний, а затем играла на понижение и срывала хороший куш, как только на рынок просачивались дурные вести и стоимость акций резко снижалась. В 1980-х и 1990-х годах, когда на рынке доминировали «быки», короткие продажи относились к малоприбыльным сделкам, и Чэйнос напоминал скорее корреспондента, который с помощью своих расследований пытается пробиться из мрака неизвестности и окраин журналистского мира на первые полосы газет. Однако 2000-е годы, когда на рынках царила низкая активность, стали для него звездным часом. Чэйнос был одним из первых, кто раскусил энергетическую компанию Enron с ее мошенническими схемами. А в 2005 году он шокировал весь мир, заявив, что страховой гигант AIG имеет все признаки компании Enron. В 2007 году доходность фонда составила более 30 %, в основном за счет коротких продаж акций кредитно-финансовых институтов, которые с трудом признавали убытки после сдувания ипотечного пузыря1. В марте 2008 года, когда такие монстры, как Citigroup и Merrill Lynch, один за другим сообщали о многомиллиардных убытках, у Чэйноса было немало поводов для торжества.

Тем вечером в час пик, когда Чэйнос пробирался сквозь толпы людей на Манхэттене, у него зазвонил сотовый телефон. На дисплее высветился номер: это был звонок из Bear Stearns — банка, у которого сложились непростые отношения с хедж-фондами. После того как Bear Stearns потерпел огромные убытки на ипотечном рынке, его устойчивость стала вызывать серьезные опасения. Поэтому целый ряд известных фондов закрыли свои маржинальные счета, которые они держали в этом банке для финансирования своих операций. А поскольку Bear Stearns взял кредиты под залог активов, хранящихся на этих счетах, доступ к новым финансовым ресурсам был для него фактически закрыт. У руководителей банка возникло подозрение, что хедж-фонды сговорились о коротких продажах его акций, а чтобы атака была еще более эффективной, они неожиданно закрыли свои маржинальные счета.

Чэйнос ответил на звонок, продолжая идти по Медисон-авеню.

«Привет, Джим, это Алан Шварц».

Чэйнос понял, что с ним говорит исполнительный директор Bear Stearns.

«Привет, Алан», — ответил он.

«Джим, мы очень дорожим твоей компанией и благодарны, что ты остался с нами. Не мог бы ты подъехать завтра утром на студию CNBC, на программу Squawk Box, и заявить, что ты по-прежнему являешься клиентом банка, хранишь там деньги, доверяешь нам и уверен, что все у нас в порядке».

Чэйнос задумался. Bear Stearns не раз выступал с публичными жалобами на спекулянтов, играющих на понижение, а теперь первое лицо банка обращается к одному из них за помощью. Кролик просит питона о защите!

«Алан, а откуда мне знать, как у вас идут дела? Неужели у вас действительно все в порядке?»

«Джим, утром в понедельник мы отчитаемся о рекордной прибыли».

«Алан, ты что, из меня инсайдера сделать хочешь? — воскликнул раздраженно Чэйнос. — Я тебя не просил давать мне эту информацию, и в любом случае она не кажется мне такой уж верной. Насколько я понимаю, клиенты выводят средства со своих счетов, и денег у вас становится все меньше».

«Да, в некотором роде ты прав, но у нас все будет хорошо».

Чэйнос отказал Шварцу в его просьбе. Учитывая, что Чэйнос был самым заметным инвестором на Уолл-стрит, играющим на понижение, его публичное заявление могло бы повысить доверие к Bear Stearns. Однако он не собирался рисковать собственной репутацией и поручаться за банк, который мог в любой момент пойти ко дну. Кроме того, на следующий день, в семь часов утра, Чэйнос улетал в отпуск на Багамы. Он продолжил свой путь, и вскоре дошел до ресторана Post House, сразу за Мэдисон-авеню, где отужинал вместе с Бернстайном и пятью партнерами из Kynikos.

Предложение Шварца с самого начала возмутило Чэйноса, а на следующий день возмущение переросло в безудержную ярость. В половине седьмого утра в пятницу, когда в эфир вышел выпуск Squawk Box, поползли слухи, что ФРС ведет переговоры о спасении Bear Stearns. После того как хедж-фонды закрыли свои маржинальные счета, доверие к банку резко упало и началось традиционное бегство вкладчиков. Накануне вечером Шварц прекрасно знал, что его банк обречен, и, несмотря на это, пытался заманить Чэйноса на телевидение. «Этот чертов ублюдок пытался меня подставить», — вспоминал позднее Чэйнос2.

По разговору между Чэйносом и Шварцем можно понять, насколько изменились отношения между банками и хедж-фондами. Еще в 1994 году Bear Stearns потопил один непокорный хедж-фонд под названием Askin Capital, доведя его до банкротства и захватив добрую часть принадлежащих ему активов. В 1998 году Bear Stearns подписал смертный приговор другому хедж-фонду — Long-Term Capital Management, отказавшись покрывать его убытки и участвовать в плане спасения, предложенном ФРС. Однако в 2008 году все перевернулось с ног на голову. Смертный приговор был подписан уже самому Bear Stearns, реальная власть перешла к хедж-фондам, а по Уолл-стрит ходили зловещие истории о том, как фонды злоупотребляют ею. Автор одной статьи в Vanity Fair, ярко живописующей фиаско Bear Stearns, разделяет представление о том, что банк стал жертвой заговора хедж-фондов. Ссылаясь на неподтвержденные источники, он пишет о том, как в следующее воскресенье после банкротства главари шайки собрались за завтраком, чтобы отметить кончину Bear Stearns и наметить план очередной атаки — на этот раз на Lehman Brothers. Один из топ-менеджеров Lehman Brothers якобы слышал, что завтрак состоялся в Four Seasons Hotel и спекулянты заказали себе