люди, ты можешь говорить с ними, но в любом случае у тебя есть пятиминутный лимит. Ты меня понял, Стивен?»

Я был не настолько глуп, чтобы спорить с ней. Я могу поговорить с папой позже и узнать, сможет ли он что-нибудь сделать.

«Да, мама».

Затем она добавила больше. «Ты пойдешь на исповедь и поговоришь с Отцом Бушмиллером».

Это не могло закончиться хорошо.

«Пойдем со мной», — приказала она.

И что теперь? Мы прошли из кабинета по коридору, повернули налево по коридору и пошли в мою комнату.

Она указала мне на стул и сказала: «Садись».

О нет! Она собиралась обыскать мою комнату. Я был уверен, что она ищет мои резинки. Если бы она нашла коробку, мне пришлось бы ее открыть. И резинки были бы наименьшей из моих забот.

Она начала обыскивать мой комод. Ничего не найдя, она проверила ящик в тумбочке, затем ящики стола. Ничего не найдя, она подошла к шкафу. Она заглянула в заднюю часть шкафа для документов, который у меня там стоял, и все было кончено. Она проверила полки, заглянула в коробки с обувью, а затем открыла картотеку. Я труп.

Но она закрыла его, не вытащив коробку. Как она ее пропустила? Я затаил дыхание.

«Хорошо. Где ты их спрятал?»

«Что?»

«Не надо мне этого молодой человек! Презервативы!»

Она не нашла коробку, поэтому я чувствовал себя спокойнее.

«Я использовал все три, которые были в коробке с Мэри».

Технически, я использовал с ней четыре, но последний не был «использован» так, как должен был. И у меня было больше одной коробки. Или, по крайней мере, У МЕНЯ. Меня осенило, что произошло. Я люблю свою сестру. И я в большом долгу перед ней. Все, что она захочет, когда решит, что время платить долги. В этот момент я представлял себе, как оплачиваю ее свадьбу, включая медовый месяц на Гавайях.

Не думаю, что мама была удовлетворена, но она отказалась от поисков.

«Оставайся в своей комнате до ужина».

Она отключила телефон, смотала шнур и забрала его с собой. После ее ухода я вздохнул с облегчением. Я подумал, что Стефани придет в свое время. Утром я увижу всех в школе, кроме Анны. Мне придется найти способ позвонить туда. Ларри мог бы поговорить с Джойс за меня. И я бы написал письмо Биргит.

Январь будет отстойным. Тут не было двух вариантов. Я не смогу видеть Дженнифер вне школы. С другой стороны, я смогу видеться с Мелани раз в неделю. Я подумал, смогу ли я добиться двух раз, но мы уже сказали маме, что переходим на один раз. Ох, ну ладно.

Я пытался читать, но не мог сосредоточиться. Мне очень хотелось поговорить с Бекки, но я знал, что до этого еще как минимум три недели. Я буду скучать по нашим ночным разговорам. Но мне также нужно было понять, как относиться к ее заявлению о том, что она любит меня. Я любил Мелани. Я был влюблен в Биргит. В Дженнифер, если признаться, я тоже был влюблен. Бекки я не знал.

Моя «любовная жизнь» была в полном беспорядке. Меня начало осенять, что если заниматься сексом как можно больше, то это приведет к возникновению подобных ситуаций. До сих пор только Мэри казалась полностью защищенной от уравнения «секс равен любви».

Мы с Мелани умудрялись разделять это. Эти двое были в явном меньшинстве. Я подозревал, что Анна была в одной лодке с Дженнифер, Биргит и Бекки — любовь и секс были приравнены в некотором роде. Я думал, что это относится и к Мишель, но пока что она держала это под контролем. Мне было интересно, сможет ли она сохранить этот контроль.

Я думал о характере отношений каждой из них. Ни Мелани, ни Мэри не были девственницами. Это должно было иметь какое-то значение. Я вспомнил, как я чувствовал себя с Дженни. Я был девственником.

Мне вдруг вспомнилось кое-что из того, что я читал о Бене Франклине. Он советовал заводить отношения с женщинами постарше, потому что молодые были слишком эмоциональны и привязчивы. Он также считал, что отношения с женщиной постарше менее греховны, чем лишение девственности молодой женщины. Меня не волновал вопрос о греховности, но я задавался вопросом, был ли совет Франклина основан на том, что я видел то же самое.

Девушки-девственницы, которые, казалось, стекались ко мне, похоже, влюблялись. Я снова задался вопросом, о чем думает Мишель — она тоже была девственницей. Я должен был выяснить это до весенних каникул. Я должен был тщательно обдумать возможность новой встречи с ней, если это поставит меня в положение еще одной влюбленной в меня девушки.

С Биргит, Бекки и Дженнифер секс наступал спустя долгое время после того, как мы начинали общаться. Это указывало мне на то, что Анна подвергалась такому же риску, если мне удастся пойти с ней на свидание, как только я перестану быть под домашним арестом. То же самое можно было бы сказать и о Келли или Джойс, но это были проблемы будущего.

Мишель была между ними. Не то чтобы у нас были долгие отношения, но мы также не переходили сразу к сексу. Я надеялся, что ее процесс принятия решения вращался только вокруг того, чтобы убедиться, что ее первый раз был хорошим, а не в том, чтобы думать, что я «тот самый», как это было раньше.

Но, опять же, это был вопрос будущего. В настоящем времени мне нужно было решить, что делать. Я попробую уговорить Мелани пропустить урок на этой неделе — это будет просто обзор — и поговорить по душам.

Очевидно, я не мог понять прочитанное. Я просто ждал Стефани. Я заметил, что корзина для белья переполнена, и понял, что не стирал уже неделю. Я рассортировал его и просмотрел все карманы, потому что у меня была привычка оставлять в них вещи.

Я добрался до самого дна корзины и достал рубашку, которую надевал на Рождество. В кармане я обнаружил сложенный листок бумаги. Ах да, записка Вики. Я совсем забыл о ней. На внешней стороне было написано мое имя. Я прочитал ее, откинулся в кресле и покачал головой. Почему я? Неужели от меня исходят какие-то странные вибрации? Я перечитал записку еще раз, и в третий раз. Я не ошиблась.

«Я хочу, чтобы ты научил меня сексу», — говорилось в ней. И подписано было сердечком.

Моя кузина. Она была милой и все