«Ей-богу, он так усердно скрывает расположение туалета, словно вынужден сам его мыть, — хихикая, комментирует ангелочек. — Может у них тут уборщиц нет, и именно эту вакансию пыталась подсунуть тебе кадровичка».

Кажется, его забавляют мои неуклюжие попытки пробраться к Марку. Гордо вхожу в туалетную комнату и, закрывая за собой дверь, жду, пока охранник уйдет.

«Забавляют, конечно. Ты ведь могла бы просто позвонить ему еще из аэропорта и сказать всё, что думаешь. Зачем усложнять?»

— Усложнять? — шиплю я, в надежде, что охранник не услышит и не примет меня за сумасшедшую. — Да что бы ты понимал? Есть вещи, которые нужно говорить лично, глаза в глаза. К тому же от невербалики многое зависит.

Осторожно выглядываю из-за двери и вижу, что охранник никуда не ушел, а дожидается меня, собираясь неукоснительно исполнить приказ тетки из кадров и выпроводить меня из «Архи-Строя».

Дожили. Может, и правда, позвонить Нестерову?

«Ага, и сказать, что ты заперта в туалете его компании, у дверей которого дежурит охранник, — ангелочек на плече катается от смеха. — Марк, конечно, вызволит тебя в очередной раз, но подкалывать будет до конца жизни».

Да уж. И я сама усмехаюсь от того, как по-дурацки это звучит. А ангелочек вносит новое предложение:

«Нужно отвлечь охранника. Например, поджечь что-нибудь, чтобы пожарная сигнализация сработала».

— Конечно, — фыркаю я. — Если я сожгу «Архи-Строй», Нестеров точно примет меня с распростертыми объятиями.

«Но, что-то подсказывает мне, что он не удивится такому».

Пожалуй, что так. Но это и правда не выход. Остается план «В». Последний. Потому что иных идей в моей голове нет.

Выхожу из уборной демонстративно отряхивая специально намоченные под краном руки. Но, оказавшись возле охранника, резко ускоряюсь и бегу в направлении нужного кабинета, молясь, чтобы Марк оказался там, ибо того, как я буду объясняться с преследующим меня разъяренным охранником, в моем плане не было.

Стрелой несусь вперед, столкнувшись с кем-то из сотрудников, отчего в воздух взмывает стопка чертежей, которые он нёс. На бегу бормочу извинения, но в глубине души радуюсь, понимая, что это немного задержит мою погоню.

Хорошо хоть каблуки не надела. Ангелочек на плече кричит и подбадривает меня, словно я участница какого-нибудь марафона. Кажется, у него даже есть фанатская дудочка и флажок, но мне некогда их рассматривать. Потому что, тяжело дыша я врываюсь в пустую приемную, где когда-то сидела цербер-Лаура, и сталкиваюсь на бегу с выходящим из кабинета директора мужчиной.

— Милана? — опешивает от такого столкновения Антон, успевший подхватить меня за плечи и не позволив рухнуть на пол. — Ты что здесь делаешь?

Выдыхаю, запыхавшись:

— Тоша? А ты что здесь делаешь?

В этот момент подоспевает охранник:

— Антон Валентинович, я извиняюсь, сейчас я выведу отсюда эту девушку!

— Не нужно, — резко отвечает мой брат, смерив охранника фирменным холодным взглядом. — Эта девушка — моя сестра. Будьте добры запомнить ее и пропускать безоговорочно в любое время, вам ясно?

С маловразумительными извинениями сотрудник охраны пятится назад, когда брат снова оборачивается ко мне. Усмехается:

— Я-то теперь здесь работаю. А судя по тому, что тебя это удивляет, ты пришла не ко мне, цыпленок, я прав?

— Прав, — киваю я, всё еще пытаясь отдышаться и, придав голосу беззаботность, интересуюсь: — Как твои дела?

— Сойдет.

Антон не расшифровывает, что значит «сойдет», не собираясь больше давать слабину и посвящать меня в собственные проблемы. А я не уверена, что хочу о них знать. Зато получить информацию о том, почему у него, как и у Нестерова, сбиты костяшки на пальцах правой руки, я не отказалась бы.

Пока обвожу брата внимательным взглядом, он тоже смотрит на меня, видимо, пытаясь понять, почему я все же не улетела, но вопросов не задает. Вместо этого снова усмехается:

— Ладно, раз уж ты не ко мне, не стану задерживать.

Вообще-то я думала, что Антон как раз станет мне препятствовать или выпытывать причины, по которым я мчалась к Нестерову на всех парах, убегая от охранника. Даже несколько более-менее правдоподобных отговорок в голове заготовила. И то, что он так спокойно позволяет мне пройти, настораживает и удивляет.

— Правда что ли?

— Правда, — улыбается брат. — Только настроение у директора — паршивее некуда. Хотя, кто знает, может ты это исправишь?

И, сунув под мышку какие-то документы, уходит, ничего больше не говоря.

Не могу понять причины столь разительной перемены в его поведении, но решаю подумать об этом потом. Есть у меня насущные дела поважнее. И всё-таки, хорошо, что я встретила Антона, а не ввалилась в кабинет к Нестерову запыхавшаяся и преследуемая охраной. А так — вхожу спокойно, словно и не гнался за мной никто только что и не я на полном серьезе обсуждала с шизой возможность поджога офиса «Архи-Строя».

Кажется, Марк слышал наш с братом короткий разговор в приемной, потому что в момент моего появления в кабинете, он внимательно смотрит на дверь. Склоняет голову к правому плечу, будто не веря в то, что я стою здесь, неуверенно переминаясь в дверном проёме.

«И куда делась вся твоя уверенность и желание говорить ему всякие важные вещи глаза в глаза?» — подначивает ангелочек, деловито помахивая своим фанатским флажком.

Не знаю я, куда она делась. Рассеялась, когда увидела, как Марк хмурится. Кажется, он и правда не в лучшем настроении. А тут я, не только не улетела, но и явилась к нему в кабинет после того, как он прямым текстом отправил меня с глаз долой и из сердца вон. И пока Нестеров не выгнал меня снова, произношу, собрав всю оставшуюся уверенность:

— Я хочу у тебя работать.

Подобная постановка вопроса, кажется, застает Нестерова врасплох. Марк смотрит на меня непонимающе, пока я шагаю в сторону стола, за которым он сидит.

— Боюсь даже представить, почему? — интересуется он, обретя дар речи от удивления, вызванного сначала моим неожиданным появлением, а потом еще более неожиданным заявлением.

Останавливаюсь напротив него, не подходя слишком близко. Мне удается удерживать его внимание своим не поддающимся логике поведением, поэтому продолжаю придерживаться избранной тактики:

— Я подумала над твоими словами.

— Какими именно?

— Разными. С тех пор, как ты появился в моей жизни, ты только и делаешь, что говоришь мне что-то такое, что заставляет развернуться и идти в противоположном направлении. Так вот. Во-первых, ты сказал, что я вполне могла состояться в строительстве.

— Разве я говорил об этом тебе? — Марк снова напоминает о том, что тот разговор я подслушала, но дрогнувшие уголки его губ, словно от сдерживаемой улыбки, придают мне