«Да, это прекрасные слова и прекрасные обещания, – сказал король-язычник, – но так как все это дело для меня ново, то я не могу сейчас поверить вам и отказаться от религии, которую я исповедую со всем моим народом. Однако, так как вы пришли сюда издалека, чтобы сообщить нам то, что вы сами, как мне кажется, считаете полезным и справедливым, то я не буду обходиться с вами дурно; я доставлю вам содержание и помещение и позволю свободно распространять ваше учение и убеждать, кого сможете» (Beda Vener. lib. I, 25).

Вскоре миссионеры обратили в христианство множество народа, и наконец сам король Этельберт принял крещение.51

Просвещение Британии

Таким образом, в начале VII века положено было начало новой церкви, основанной в Британии под сенью и авторитетом Рима и его первосвященника. Вскоре Августин отправил к папе Григорию I послов со словами: «Жатва велика, а работников недостает для нее», – и вместе с тем с просьбой разрешить некоторые его сомнения, например: «Возможно ли строить христианские храмы вместо языческих? Как уничтожить обычай принесения языческих жертв?» (Beda Vener. lib. I, 29).

Из Рима отправилась в Британию вторая миссия для помощи святому Августину и принесла ему следующие замечательные инструкции первосвященника:

«Скажите ему (Августину), что после зрелых и глубоких размышлений об обращении народа англов я решил в своем уме много важных вопросов.

Во-первых, не следует разрушать языческих храмов, а только идолов; освятив воду, окропить ею стены, построить алтари и поставить мощи. Если эти храмы прочно выстроены, то это хорошо и полезно: пусть они перейдут от поклонения демонам на служение истинному Богу, потому что, когда народ увидит, что уцелели их места молитв, он охотнее пойдет туда по привычке, чтобы молиться истинному Богу» (Beda Vener. lib. I, 30).

«Во-вторых, говорят, что народ имеет привычку приносить в жертву быков; надо, чтобы этот обычай превратился для него в христианское торжество и чтобы в день освящения храмов, так же как и в день праздника святых, мощи которых стоят в храмах, дозволять им строить шалаши из ветвей кругом тех же храмов, как то было в прежнее время; пусть они собираются туда, пусть приводят туда своих животных, которые тогда будут убиваемы ими не как жертвы дьяволу, но для трапезы христианской, во имя и славу Бога, которому пусть они воздадут благодарение за свое насыщение. Оставляя людям некоторую долю их материальных удовольствий, скорее доведете их до способности наслаждаться внутренним счастьем» (Beda Vener. lib. I, 30).

Августин вступил в переговоры с Кульдейской церковью и предложил ей союз на условии признания верховной власти папы. Долго думала Ирландская церковь и наконец, после собора в Бангоре,52 решила отвергнуть это предложение. В нерешимости своей, ранее чем идти на свидание с Августином, представители кульдеев пошли к отшельнику, жившему близ Бангора, и спросили у него совета, как им поступить. «Должны ли мы, – говорили они, – отказаться от наших преданий и последовать за Августином?» – «Если это человек Божий, – отвечал святой отшельник, – то вы хорошо сделаете, идя за ним». – «А как же мы узнаем это?» – «Спаситель нам сказал, – отвечал отшельник: – “Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем”, и если этот Августин также кроток и смирен сердцем, то мы можем думать, что он сам несет иго Христа и предлагает нам нести его. Если же он горд и высокомерен, то, конечно, он не человек Божий, и мы не должны слушать слов его».

Когда бритты пришли на место свидания, римляне были уже там, и Августин, при приходе их, если не из презрения, то из сознания собственного достоинства, не поднялся с места. Бритты не подумали, что этого, быть может, требует римский этикет; они видели только одно, что человек, к которому они пришли, не встал перед ними, и гордость их была оскорблена. Едва только прения начались речью папского посланника, как они стали выражать свое неодобрение и постарались отвергнуть его во всех пунктах. Наконец Августин категорически предложил им: праздновать Пасху в должное время, совершать обряд крещения согласно правилам Римской церкви, признать над собой главенство папы и вместе с римскими миссионерами проповедовать слово Божие англосаксам. Бритты также категорически отвергли все эти условия. «Так, если вы не хотите мира с братьями, – вскричал Августин с угрозой, – вы будете иметь войну с врагами; если вы не хотите указать саксам путь к вечной жизни, то от их же рук примете смертную казнь». Предсказание это скоро сбылось (Beda Vener. lib. II, 2).

Таким образом, с первого шага начался разрыв и борьба между двумя церквами – борьба, перешедшая впоследствии и на материк. После первого архиепископства, основанного Августином в столице Кента Kentwara-Byryg (откуда позднейшая форма – Кентербери), начинается распространение христианства и в другие владения англосаксов.53 Сестра Этельберта Кентского, названная у Беды странным именем Ricula и вышедшая замуж за Эссекского короля, открыла монахам доступ в это небольшое, но важное по своей столице[109] государство. Римский миссионер, спутник святого Августина, Меллит, обратил в христианство ее сына. Церковь Святого Павла, основанная в Лондоне на месте римского храма Дианы, сделалась епископской кафедрой Меллита (Beda Vener. lib. II, 3).

Августин при смерти своей мог с радостью оглянуться назад и с надеждой посмотреть вперед.54 Но вскоре последовала реакция. В 616 году умер Этельберт Кентский, первый король, принявший христианство, и вместе с тем первый, оставивший письменное собрание законов своего народа на англосаксонском языке. Сын его Эдбальд (Eddbald), женившийся на вдове отца, уже этим поступком показал, что не желает признавать христианства и повиноваться его законам.

То же самое случилось и в Эссексе. Три сына короля-христианина Сигиберта (или Саберта) после смерти отца своего обратились в язычество и вновь разрешили культ древних богов. Но так как они были кроткого характера, то сначала не преследовали ни Меллита, ни тех, кто слушал его; они даже иногда посещали христианский храм. «Почему не предложишь ты нам этого белого, вкусного хлеба, который раздаешь другим и который ты часто давал отцу нашему?» – спросили они однажды Меллита, когда он совершал таинство Евхаристии. «Если вы хотите, – отвечал епископ, – очиститься в источнике жизни, в котором очистился отец ваш (разумея крещение), то и вы будете иметь свою долю этого вкусного хлеба». – «Мы вовсе не хотим очищаться в купели; мы не имеем никакой надобности в этом, мы хотим только подкрепиться этим вкусным хлебом». На