все раздражение нелепостью ситуации, Ава тем не менее ощущала вину за то, что так и не появилась на завтраке, так что, уходя, утешила мать словами о том, что завтра она свободна и может прийти и провести с ней весь день. Она сходила на утреннюю лекцию, но поняла, что совершенно не может сосредоточиться, и, когда та закончилась, неохотно вернулась в «Савой».

Ческа была переполнена впечатлениями от своей утренней встречи на BBC.

– Они хотят сделать программу специально для меня. Это так восхитительно, я хочу взять тебя в магазин, чтобы отпраздновать. Ну и, раз уж я остаюсь тут, в Лондоне, мне тоже нужна одежда.

– Полиция вчера приходила? – спросила Ава.

– Я отменила встречу, – легко отмахнулась Ческа. – Они теперь придут завтра. Пошли по магазинам.

Ава и в лучшие времена не любила это занятие, а уж теперь, в свете произошедшего, это казалось безумным легкомыслием, но Ческа, как обычно, не желала слушать отказов. Так что Ава брела за матерью по «Хэрродс», глядя, как та перебирает вешалки с одеждой, точно птичка в поисках червей.

– Вот, милая, подержи вот это. – Ческа сняла с вешалки очередное дорогое платье и сунула его в переполненные руки Авы.

– Но, мама, а как же все те наряды, которые у тебя в отеле?

– Они уже старые. Это новое начало, и я хочу выглядеть как можно лучше. Ой, а почему бы тебе не примерить вот это? – Ческа выдернула с вешалки короткий красный жакет и парную к нему юбку.

– У меня полно одежды. Мне правда больше не нужно.

– Ты не понимаешь. Такую одежду покупают не для пользы. Кроме того, большая часть твоих вещей осталась в Марчмонте и, может, вообще пропала. Я уверена, теперь, когда ты живешь в Лондоне, тебе понадобится более нарядная одежда.

Примеряя, Ава взглянула на цену красного жакета. Там было почти восемьсот фунтов.

– Ну, что думаешь? – Ческа зашла в кабинку Авы в модном черно-кремовом костюме, скроенном по косой, с большими подкладными плечами. – Мне кажется, слишком уж формально, а тебе? – Ческа повертелась перед зеркалом.

– Я думаю, мама, ты прекрасно выглядишь.

– Спасибо. Ну, тут все равно надо померить еще кучу всего, прежде чем я решу. – Она взглянула на Аву в красном жакете и юбке. – Выглядит отлично. Мы его возьмем.

Проведя в «Хэрродс», как показалось Аве, долгие часы, они вышли и сели в такси. Ческа так и не смогла выбрать, какой костюм лучше, и взяла все пять, вместе с туфлями в тон и парой сумочек. Она велела доставить все это в ее номер в «Савое».

– Пожалуйста, Сан-Лоренцо, Бошам, – сказала Ческа водителю.

– Куда мы едем? – спросила Ава.

– Встречаемся с Дорианом на раннем ужине.

– Ты правда хочешь, чтобы я ехала с тобой? Мне очень надо закончить эссе.

– Ну конечно хочу, дорогая. Дориан хотел поговорить с тобой.

Дориан уже ждал их за столиком. Поднявшись, он расцеловал их обеих и налил им вина. После непродолжительной светской беседы он повернулся к Аве.

– Дорогая, нам с твоей мамой нужна твоя помощь.

– Правда? Какая?

– Ну, похоже, что Ческе удалось получить отличную роль – будто прямо для нее написанную – в большом новом телесериале, который BBC запускает в эфир следующей весной. Но дело в том, что мы должны создать ей определенный образ в британских медиа. Показать, что она вернулась сюда насовсем и предоставить убедительное объяснение почему.

– И какое все это имеет ко мне отношение?

– Ну, притом что ее персонаж в «Нефтяных баронах» буквально стал именем нарицательным, сама Ческа теперь ассоциируется с этой ролью практически на сто процентов. И нам нужно увести английскую публику от этих ассоциаций, сделать так, чтобы она увидела Ческу такой, какая она есть на самом деле. У меня в Daily Mail есть одна хорошая знакомая, и я намекнул ей на все это. Она просто мечтает сделать статью про вас с Ческой.

– Какую статью?

– Ну, Ава, как тебе, наверно, известно, в настоящий момент никто даже не подозревает о твоем существовании. Но, помяни мое слово, как только Ческа будет появляться на экране каждый воскресный вечер, они это выяснят. Так что вам будет гораздо лучше рассказать эту историю самим своими словами: знаменитая актриса рожает дочь, будучи сама немногим старше ребенка, но вынуждена оставить ее, чтобы поехать строить карьеру в Голливуде. Мать возвращается в Англию и соединяется с дочерью. Уверяю вас, это материал для первой полосы. Ну, что ты думаешь?

– Как по мне, это отвратительно, – Ава передернулась. – Я не хочу, чтобы весь мир знал о моей личной жизни.

Ческа взяла ее за руку.

– Дорогая, я понимаю. Но проблема в том, что если я хочу остаться тут, в Англии, мне надо зарабатывать деньги. Единственный способ, каким я могу это делать, – это работать актрисой. А если пресса узнает о тебе сама, это будет просто поле боя. Клянусь тебе, они просто уничтожат меня.

Ава хотела сказать, что стоимость роскошного номера в «Савое» и огромный счет из «Хэрродс» вполне могли бы обеспечить ей очень достойную жизнь на довольно долгое время.

– Я никому не скажу, что я твоя дочь, честное слово. Мама, я правда очень, очень не хочу этого.

– Я понимаю, Ава, – вступил Дориан. – Но мы должны быть очень, очень осторожны. Это ради твоей матери. Та журналистка, о которой я говорил, она будет… на вашей стороне. И конечно же ты сможешь заверить текст статьи.

– Ну ты же не против, правда же, милая? Всего одна небольшая статейка и фотография. Ну пожалуйста? Мне так надо, чтобы ты сделала это ради меня. От этого зависит вся моя будущая карьера.

– Прости, но я не хочу, – твердо сказала Ава.

– Но ты же хочешь помочь матери всем, чем только можно? – сказал Дориан.

– Да, конечно, хочу, но я… я боюсь. Я никогда в жизни не имела дело с журналистами.

– Ава, но я же буду с тобой. И сама буду вести все разговоры, – сказала Ческа.

Ава поняла, что столкнулась с бульдозером. Если она будет и дальше отказываться, то просьбы, обиды и нытье будут продолжаться до бесконечности, а это было выше того, что она могла сейчас вынести. Она так устала.

– Хорошо, – сказала она, но ничего хорошего тут не было.

– Спасибо, дорогая, – с облегчением сказал Дориан. – Значит, договорились. Я сегодня же вечером звоню Джоди и назначаю ей время, когда прийти в «Савой». Ну что, закажем? Я умираю с голоду.

После ужина, до которого Ава едва дотронулась, поскольку ее желудок так и скручивало