берега, чтобы захватить неверных для продажи в рабство, сарацинские флоты, в основном из Туниса или Сицилии, начали в IX веке нападать на итальянские порты. В 841 году мусульмане взяли Бари, главную византийскую базу на юго-востоке Италии. Годом позже, приглашенные лангобардским герцогом Беневенто на помощь в борьбе с Салерно, они пронеслись по Италии и обратно, опустошая поля и монастыри на своем пути. В 846 году одиннадцать сотен мусульман высадились в Остии, подошли к стенам Рима, беспрепятственно разграбили пригороды и церкви Святого Петра и Святого Павла и не спеша вернулись на свои корабли. Видя, что никакая гражданская власть не может организовать оборону Италии, папа Лев IV взял на себя ответственность, связал Амальфи, Неаполь, Гаэту и Рим союзом и протянул через Тибр цепь, чтобы остановить любого врага. В 849 году сарацины предприняли еще одну попытку захватить цитадель западного христианства. Объединенный итальянский флот, благословленный Папой, дал им бой и разгромил их - сцена, изображенная Рафаэлем в Станце Ватикана. В 866 году император Людовик II прибыл из Германии и оттеснил мародерствующих мусульман южной Италии к Бари и Таранто. К 884 году они были изгнаны с полуострова.

Но их набеги продолжались, и центральная Италия пережила целое поколение ежедневного страха. В 876 году они разграбили Кампанью; Риму угрожала такая опасность, что папа платил сарацинам ежегодную взятку в размере 25 000 манкузи (ок. 25 000 долларов) за сохранение мира.23 В 884 году они дотла сожгли великий монастырь Монте-Кассино; во время спорадических нападений они опустошали долину реки Анио; в конце концов объединенные силы папы, греческого и германского императоров и городов южной и центральной Италии разбили их на Гарильяно (916), и трагический век вторжения подошел к концу. Италии, возможно, христианству, удалось спастись; если бы пал Рим, сарацины двинулись бы на Венецию, а если бы взяли Венецию, то Константинополь оказался бы зажат между двумя концентрациями мусульманской власти. От таких шансов в битве зависела теология миллиардов людей.

Тем временем полиглотская культура Сицилии, по привычке уступая новым завоевателям, приобрела мусульманский оттенок. Сицилийцы, греки, лангобарды, евреи, берберы и арабы смешались на улицах мусульманской столицы - древнего Панормуса, арабского Балерма, итальянского Палермо; все они ненавидели друг друга по религиозному признаку, но жили вместе не более чем со средней сицилийской страстью, поэзией и преступностью. Здесь Ибн Хаукаль в 970 году обнаружил около 300 мечетей и 300 школьных учителей, которые пользовались большим уважением у жителей, "несмотря на то, - говорит географ, - что школьные учителя печально известны своей умственной отсталостью и легким умом".24 Благодаря солнечному свету и дождю, которые способствовали пышной растительности, Сицилия была сельскохозяйственным раем; и умные арабы пожинали плоды хорошо управляемой экономики. Палермо стал портом обмена между христианской Европой и мусульманской Африкой; вскоре он превратился в один из богатейших городов ислама. Стремление мусульман к изысканной одежде, блестящим украшениям и искусству декорирования способствовало жизни в стиле otium cum dignitate - отдых без вульгарности. Сицилийский поэт Ибн Хамдис (ок. 1055-1132 гг.) описывает веселые часы палермитанской молодежи: полуночные пирушки, веселый набег на монастырь, чтобы купить вина у удивленной, но приветливой монахини, веселое смешение мужчин и женщин на празднике, "когда король пирушек объявил заботу вне закона", а поющие девушки дразнят лютню стройными пальцами и танцуют "как сияющие луны на стеблях ив".25

На острове были тысячи поэтов, ведь мавры любили остроумие и рифму, а сицилийская любовь предлагала богатые темы. Были и ученые, ведь в Палермо был университет, и великие врачи, ведь сицилийская мусульманская медицина повлияла на медицинскую школу в Салерно.26 Половина блеска норманнской Сицилии была арабским эхом, восточным наследием ремесел и мастеров для молодой культуры, готовой учиться у представителей любой расы и вероисповедания. Нормандское завоевание Сицилии (1060-91 гг.) помогло со временем стереть остатки ислама на острове; граф Роджер гордился тем, что сравнял с землей "сарацинские города, замки и дворцы, построенные с изумительным искусством".27 Но мусульманский стиль оставил свой след во дворце Ла Зиза и на потолке Капеллы Палатина; в этой капелле дворца норманнских королей мавританский орнамент служит святыне Христа.

IV. ИСПАНСКИЙ ИСЛАМ: 711-1086 ГГ.

1. Халифы и эмиры

Сначала Испанию завоевали не арабы, а мавры. Тарик был бербером, и его армия насчитывала 7000 берберов против 300 арабов. Его имя вписано в скалу, у подножия которой высадились его войска; мавры стали называть ее Гебель аль-Тарик, Гора Тарика, которую Европа превратила в Гибралтар. Тарик был послан в Испанию Мусой ибн Нусайром, арабским правителем Северной Африки. В 712 году Муса переправился с 10 000 арабов и 8000 мавров, осадил и захватил Севилью и Мериду, упрекнул Тарика за превышение приказов, ударил его плетью и бросил в тюрьму. Халиф Валид отозвал Мусу и освободил Тарика, который возобновил свои завоевания. Муса назначил своего сына Абд аль-Азиза губернатором Севильи; Сулейман, брат Валида, заподозрил Абд аль-Азиза в заговоре с целью сделать себя независимым правителем Испании и послал убийц, чтобы убить его. Голову привезли Сулейману, теперь уже халифу, в Дамаск; он послал за Мусой, который попросил: "Дайте мне его голову, чтобы я мог закрыть его глаза". Через год Муса умер от горя.28 Можно считать, что эта история - всего лишь кровавая легенда.

Победители обращались с покоренными мягко, конфисковали земли только у тех, кто активно сопротивлялся, взимали не больше налогов, чем взимали вестготские короли, и предоставили религиозному культу редкую для Испании свободу. Укрепив свои позиции на полуострове, мусульмане перевалили через Пиренеи и вошли в Галлию, намереваясь сделать Европу провинцией Дамаска. Между Туром и Пуатье, в тысяче миль к северу от Гибралтара, их встретили объединенные силы Эудеса, герцога Аквитанского, и Карла, герцога Австрийского. После семидневных боев мусульмане были разбиты в одной из самых решающих битв в истории (732 г.); и вновь вера бесчисленных миллионов людей была предопределена шансами войны. Отныне Карл стал Каролем Мартеллом, или Мартелем, Карлом Молотом. В 735 году мусульмане повторили попытку и захватили Арль; в 737 году они взяли Авиньон и опустошили долину Роны до Лиона. В 759 году Пипин Короткий окончательно изгнал их с юга Франции; но их сорокалетнее пребывание там, возможно, повлияло на необычную терпимость Лангедока к различным верованиям, его красочное веселье, его склонность к песням о недозволенной любви.

Дамасские халифы недооценивали Испанию; до 756 года она была всего лишь "округом Андалусии" и управлялась из Каирвана. Но в 755 году в Испанию прибыл романтик, вооруженный лишь королевской кровью, которому суждено было основать династию, соперничающую по богатству