налог, обычно сорок восемь дирхемов (24,00 долл. США) в год для богатых, двадцать четыре для среднего класса и двенадцать для рабочих.51 Христиане и мусульмане свободно вступали в браки; время от времени они вместе отмечали христианский или мусульманский праздник или использовали одно и то же здание как церковь и мечеть.52 Некоторые христиане, следуя обычаям страны, создавали гаремы или практиковали педерастию.53 Клирики и миряне из христианской Европы приезжали в Кордову, Толедо или Севилью в безопасности и свободе в качестве студентов, гостей или путешественников. Один христианин жаловался на результаты в выражениях, напоминающих древнееврейскую критику эллинизирующихся евреев:

Мои собратья-христиане восхищаются поэмами и романсами арабов; они изучают труды магометанских богословов и философов не для того, чтобы опровергнуть их, а чтобы овладеть правильным и изящным арабским стилем..... Увы! Молодые христиане, наиболее выдающиеся своими талантами, не знают никакой литературы или языка, кроме арабского; они с жадностью читают и изучают арабские книги; они собирают целые библиотеки из них за огромные деньги; они повсюду воспевают хвалу арабским знаниям.54

О привлекательности ислама для христиан можно судить по письму от 1311 года, в котором магометанское население Гранады на тот момент составляло 200 000 человек, из которых все, кроме 500, были потомками христиан, обращенных в ислам.55 Христиане часто выражали свое предпочтение мусульманскому правлению перед христианским.56

Но у этой картины была и другая сторона, и со временем она потемнела. Хотя христиане были свободны, Церковь не была свободна. Большая часть ее земельных владений была конфискована по указу, касающемуся всех активных сопротивленцев завоеванию; многие церкви были разрушены, а новые запрещены.57 Мусульманские эмиры унаследовали от вестготских королей право назначать и смещать епископов, даже созывать церковные соборы. Эмиры продавали епископства тому, кто больше заплатит, хотя он мог быть скептиком или распутником. Христианские священники подвергались оскорблениям со стороны мусульман на улицах. Мусульманские богословы свободно комментировали то, что казалось им абсурдом в христианском богословии, но христианам было опасно отвечать им тем же.

В таких напряженных отношениях незначительный инцидент мог привести к большой трагедии. Красивая девушка из Кордовы, известная нам только как Флора, была ребенком от смешанного брака. После смерти отца-магометанина она решила стать христианкой. Она бежала из-под опеки брата в христианский дом, была поймана и избита им, упорствовала в отступничестве и была передана мусульманскому суду. Кади, который мог приговорить ее к смерти, приказал выпороть ее. Она снова сбежала в христианский дом и встретила там молодого священника Евлогия, который воспылал к ней страстной духовной привязанностью. Пока она пряталась в монастыре, другой священник, Перфект, достиг мученической смерти, рассказав некоторым мусульманам, что он думает о Мухаммеде; они обещали не предавать его, но резкость его изложения так потрясла их, что они донесли на него властям. Перфектус мог бы спастись опровержением, но вместо этого он повторил судье свое убеждение, что Мухаммед - "слуга Сатаны". Судья отправил его в тюрьму на несколько месяцев, надеясь на перемену настроения; таковой не последовало, и Перфектус был приговорен к смерти. Он шел на эшафот, проклиная пророка как "самозванца, прелюбодея, дитя ада". Мусульмане злорадствовали по поводу его обезглавливания, христиане Кордовы с помпой похоронили его как святого (850).58

Его смерть разжигала теологическую ненависть обеих сторон. Образовалась группа христианских "зилотов" во главе с Евлогием; они были полны решимости публично осудить Мухаммеда и с радостью принять мученическую смерть как обещание рая. Исаак, кордовский монах, пришел к кадию и признался в желании обратиться в христианство; но когда судья, довольный, начал излагать магометанство, монах прервал его: "Ваш Пророк, - сказал он, - солгал и обманул вас. Да будет проклят тот, кто увлек за собой в ад столько несчастных!" Кади упрекнул его и спросил, не пил ли он; монах ответил: "Я в здравом уме. Приговорите меня к смерти". Кади заключил его в тюрьму, но попросил у Абд-эр-Рахмана II разрешения отпустить его как умалишенного; халиф, возмущенный пышностью похорон Перфекта, приказал казнить монаха. Через два дня Санчо, франкский солдат дворцовой стражи, публично осудил Мухаммеда; ему отрубили голову. В следующее воскресенье шесть монахов предстали перед кади, прокляли Мухаммеда и попросили не только смерти, но и "самых жестоких пыток"; им отрубили головы. Их примеру последовали священник, дьякон и монах. Зилоты ликовали, но многие христиане - как священники, так и миряне - осуждали эту жажду мученичества. "Султан, - говорили они зелотам, - позволяет нам исповедовать нашу религию и не притесняет нас; к чему же тогда это фанатичное рвение?"59 Собор христианских епископов, созванный Абд-эр-Рахманом, осудил зилотов и пригрозил им мерами, если они продолжат агитацию. Евлогий осудил совет как трусов.

Тем временем Флора, пыл которой подняло движение зилотов, покинула свой монастырь и вместе с другой девушкой, Марией, отправилась к кади; они обе уверяли его, что Мухаммед - "прелюбодей, самозванец и злодей", а магометанство - "выдумка дьявола". Кади отправил их в тюрьму. Уговоры друзей склонили их к отказу, когда Евлогий убедил их принять мученическую смерть. Они были обезглавлены (851), и Евлогий, воодушевленный, призвал новых мучеников. Священники, монахи и женщины пришли к суду, осудили Мухаммеда и добились обезглавливания (852 г.). Сам Евлогий принял мученическую смерть семь лет спустя. После его смерти движение утихло. Мы слышим о двух случаях мученичества в период между 859 и 983 годами, и ни одного в последующее время под властью мусульман в Испании.60

Среди мусульман религиозный пыл уменьшался по мере роста богатства. Несмотря на строгость мусульманских законов, в одиннадцатом веке поднялась волна скептицизма. В Испанию проникли не только легкие ереси мутазилитов; возникла секта, объявившая все религии ложными и посмеявшаяся над заповедями, молитвой, постом, паломничеством и милостыней. Другая группа, под названием "Универсальная религия", отвергала все догмы и ратовала за чисто этическую религию. Некоторые из них были агностиками: доктрины религии, говорили они, "могут быть или не быть истинными; мы не утверждаем и не отрицаем их, мы просто не можем сказать; но наша совесть не позволит нам принять доктрины, истинность которых не может быть доказана".61 Богословы дали энергичный отпор; когда в XI веке на испанский ислам обрушилось бедствие, они указали на иррелигию как на его причину; и когда на время ислам снова стал процветать, это произошло при правителях, которые снова укоренили свою власть в религиозной вере и ограничили споры между религией и философией уединением и развлечениями своих дворов.

Несмотря на философов, сверкающие купола и позолоченные минареты обозначали тысячи городов, которые сделали мусульманскую Испанию десятого века самой городской страной в Европе, а возможно, и в