и славе с багдадскими халифами. Когда в 750 году торжествующие Аббасиды приказали убить всех принцев из рода Омейядов, Абд-эр-Рахман, внук халифа Хишама, был единственным из Омейядов, кто спасся. Преследуемый от деревни к деревне, он переплыл широкий Евфрат, пересек Палестину, Египет и Африку и наконец добрался до Марокко. Весть о революции Аббасидов усилила соперничество арабов, сирийцев, персов и мавров в Испании; арабская группа, верная Омейядам, опасаясь, что аббасидский халиф может поставить под сомнение их права на земли, подаренные им омейядскими правителями, пригласила Абд-эр-Рахмана присоединиться и возглавить их. Он прибыл и стал эмиром Кордовы (756 г.). Он разбил армию, которой халиф аль-Мансур поручил сместить его, и отправил голову ее генерала на виселицу перед дворцом в Мекке.

Возможно, именно эти события спасли Европу от поклонения Магомету: Мусульманская Испания, ослабленная гражданской войной и лишенная внешней помощи, перестала завоевывать и отступила даже из северной Испании. С IX по XI век полуостров был разделен на мусульманский и христианский по линии, проходящей от Коимбры через Сарагосу и вдоль реки Эбро. Мусульманский юг, окончательно умиротворенный Абд-эр-Рахманом I и его преемниками, расцвел богатством, поэзией и искусством. Абд-эр-Рахман II (822-52) наслаждался плодами этого процветания. На фоне пограничных войн с христианами, восстаний среди подданных и норманнских набегов на побережье он находил время для благоустройства Кордовы дворцами и мечетями, щедро награждал поэтов и прощал обидчиков с любезной снисходительностью, которая, возможно, стала причиной социальных беспорядков, последовавших за его правлением.

Абд-эр-Рахман III (912-61) - кульминационная фигура династии Омейядов в Испании. Придя к власти в двадцать один год, он застал Андалуз раздираемым расовыми противоречиями, религиозной враждой, спорадическими разбойничьими нападениями и попытками Севильи и Толедо установить свою независимость от Кордовы. Будучи человеком утонченным, известным своей щедростью и обходительностью, он твердо контролировал ситуацию, подавлял мятежные города и усмирял арабских аристократов, желавших, подобно своим французским современникам, пользоваться феодальным суверенитетом в своих богатых поместьях. Он приглашал в свои советы людей разных вероисповеданий, заключал союзы, чтобы поддерживать баланс сил между соседями и врагами, и управлял государством с наполеоновской тщательностью и вниманием к деталям. Он планировал походы своих генералов, часто лично выезжал на поле боя, отразил вторжение Санчо Наваррского, захватил и разрушил столицу Санчо и препятствовал дальнейшим набегам христиан во время своего правления. В 929 году, осознавая себя могущественнее любого правителя своего времени и понимая, что багдадский халиф стал марионеткой турецких гвардейцев, он принял халифский титул - Командир верующих и Защитник веры. Умирая, он оставил после себя написанную собственным почерком скромную оценку человеческой жизни:

Я царствовал более пятидесяти [магометанских] лет в победе и мире. Богатство и почести, власть и удовольствия ждали моего призыва; ни одно земное благословение, похоже, не было недостаточным для моего благополучия. В этой ситуации я старательно подсчитывал дни чистого и подлинного счастья, выпавшие на мою долю. Их оказалось четырнадцать. О человек! Не уповай на мир сей!29

Его сын Хакам II (961-76) мудро использовал эти полвека несчастливого правления. Защищенный от внешней опасности и внутренних мятежей, он занялся украшением Кордовы и других городов, построил мечети, колледжи, больницы, рынки, общественные бани и приюты для бедных;30 Университет Кордовы стал величайшим учебным заведением своего времени; он помогал сотням поэтов, художников и ученых. Мусульманский историк аль-Маккари пишет:

Халиф Хакам превзошел всех своих предшественников в любви к литературе и наукам, которые он сам культивировал и развивал... Он превратил Андалуз в большой рынок, куда немедленно привозили на продажу литературные произведения всех стран. Он нанял агентов, которые собирали для него книги в дальних странах, и перечислял им большие суммы денег, пока количество книг, доставленных таким образом в Андалуз, не превысило все расчеты. Кроме того, он посылал денежные подарки знаменитым авторам на Востоке, чтобы поощрить публикацию произведений или получить первые экземпляры. Так, зная, что Абу'л Фарадж из Исфахана написал труд под названием "Китаб уль-Агани", он послал ему 1000 динаров чистого золота (4750 долларов), после чего автор переслал ему копию этого труда, еще до того, как он появился в Ираке.31

В то время как ученый калиф занимался бытовыми удобствами, он оставил управление государством и даже руководство национальной политикой своему способному еврейскому премьер-министру Хасдаю ибн Шапруту, а руководство армиями - блестящему и беспринципному генералу, который под именем Альманзор послужил материалом для многих христианских драм и романов. Его настоящее имя - Мухаммед ибн Аби Амир. Он происходил из старинной арабской семьи, имевшей больше родословной, чем средств; зарабатывал на жизнь тем, что писал прошения для лиц, желавших обратиться к халифу; стал клерком в канцелярии главного кади или генерального прокурора; а в 967 году, в возрасте двадцати шести лет, был назначен управлять имуществом старшего сына аль-Хакама, другого Абд-эр-Рахмана. Он сблизился с матерью юноши, царицей Субх, очаровал ее любезностями и комплиментами и поразил ее своими неутомимыми способностями; вскоре он управлял ее имуществом, а также имуществом ее сына, и уже через год был назначен мастером монетного двора. Теперь он стал настолько щедрым по отношению к своим друзьям, что соперники обвинили его в злоупотреблениях. Аль-Хакам призвал его свести счеты; зная, что он не может этого сделать, Ибн Аби Амир попросил богатого друга выдать ему недостающую сумму; вооружившись, он отправился во дворец, предстал перед своими обвинителями и так триумфально завершил дело, что халиф назначил его одновременно на несколько прибыльных должностей. Когда Хакам умер, Ибн Аби Амир обеспечил престолонаследие сыну Хакама Хишаму II (976-1009;-1010-13), лично возглавив убийство претендента-соперника. Через неделю его назначили визирем.32

Хишам II был слабаком, совершенно неспособным к правлению; с 978 по 1002 год Ибн Али был халифом только по имени. Его враги совершенно справедливо обвиняли его в том, что он любит философию больше, чем мусульманскую веру; чтобы заставить их замолчать, он предложил ортодоксальным теологам изъять из огромной библиотеки аль-Хакама и сжечь все книги, которые хоть как-то посягали на суннитское вероучение; этим актом подлого вандализма он заработал полезную репутацию благочестивого человека. В то же время он привлек на свою сторону интеллектуальные слои населения, тайно защищая философов, принимая при своем дворе литераторов и размещая там множество поэтов, которые получали жалованье из казны, следили за его походами и воспевали его победы. Для своего дворца и административных учреждений он построил новый город, Захиру, залив Кордовы, а молодой халиф, которого тщательно готовили к поглощению богословием, оставался почти заброшенным узником в древней королевской резиденции. Чтобы упрочить свое положение, Ибн Аби Амир реорганизовал армию в основном из берберов и христианских наемников, которые,