— Тебе не больно? — спросила вышедшая и едва поспевающая за ней Джессика.

— Ты шутишь? От чего мне должно быть больно, я чудно выспалась, только не помню свой сон. Но уверена, что снилось что-то очень приятное!

— Мда! — вырвалось у Скользкой Тени. — Умеют там на небесах чудить.

«А вдруг и ему все это приснилось там в пещере и никакого Гомса и в помине не было?»- он решил проверить себя. Опять пошел в пещеру. Никак не мог разыскать Кристалл. Он забыл, что уронил его на дно водоема в пещере-хранилище. Потом услышал голос:

— C каких это пор ты перестал уважать то, что охраняешь! Я, как хранитель пещеры, запрещаю тебе больше сюда появляться. Сторожи вход, как сторожевая собака и все! Пошел вон!

Скользкой Тени стало стыдно. Он наклонился, поднял кристалл времени, в последний раз посмотрел на него, бережно вытер тканью своей куртки и положил в нишу на место.

«Да! Он всего-навсего сторожевой пес! Забылся!»

И Скользкая Тень неожиданно засмеялся. Это был смех отчаяния. Смех человека, потерпевшего крах. Уши его ужаснулись этому гомерическому хохоту, который он не мог остановить. Своды пещеры усиливали рыдающий смех в несколько сотен раз, ушные перепонки уже не выдерживали. Но индеец в конце концов остановил свой приступ. Он не привык быть тряпкой, он был человеком действия.

Лучше бы он не возвращался после исцеления Линды опять в пещеру с библиотекой. На этот раз кроме правды о случившемся с Линдой словно обухом по голове индейца ударила и правда о том, кем он является в звене решения богов. Правда была ужасна. Он готов был растоптать ее ногами, снять с нее скальп, сделать тсандзу, но был бессилен. Он оказался винтиков в большом механизме. Вся деятельность Скользкой Тени по охране входа в святилище и библиотеку теперь казалась ничтожной и недостойной высокого звания индейского воина. А он думал, что выполняет великую миссию! Библиотека то оказывается не богов, а атлантов, а боги сами за ней охотятся! И охранник должен будет в конце концов отдать сокровища в чужие руки! Как это он мог быть так жестоко обманут судьбой. Шуар верой и правдой служил ворам и убийцам! Вся жизнь оказалась большой ошибкой.

***

Уже находясь в пещере-спасительнице все опять напились айяаваяски. Соблазн был велик — страна грез. Ну недаром же их Кир-Ки утащил из деревни сосуд с айяваяской? Как всем хотелось после последних ужасов второго пленения забыться.

Члены команды Хьяльти пробыли в отключке довольно долго, первым из них пробудился Вагни. Видимо перенасытившись, его организм уже не воспринимал галлюциногенный препарат, и наступило привыкание. Он смотрел на людей, как сон. Потрепав головой, пытался прийти в себя. Астроном дёрнул Фреда за плечо, но тот лежал, словно умер. И если бы астроном не заметил в каком все состоянии и не вспомнил бы про свой план. А сейчас, был самый подходящий момент.

С трудом поднявшись на ноги, он проковылял до женского вигвама. Стал рыться в вещах Свен, с опаской поглядывая на ее блаженную улыбку во сне.

В бардаке жилища было не разобрать где и для кого всё здесь валяется. Детские вещи были разбросаны по всему периметру, а так же среди них лежали презервативы, женские трусы, и клочки волос.

— Фу! — скривив лицо от отвращения, произнёс астроном — и как с ней жил Хьяльти. Совсем женщина от рук отбилась.

Вагни с отвращением перебирал шмотьё, и нашёл рюкзачок. Внутри портфеля астроном обнаружил лишь косметику и пару пачек прокладок, парень задумался.

— Куда же делась эта страница? — думал про себя Вагни.

Парень торопливо и нервно стал разбрасывать вещи и к счастью, нашёл ещё один рюкзак, но детский. С рисунком зайца с мультика «Ну погоди». В боковом кармане он нашёл то что, искал. По словам Гомса: страницы — копии из манускрипта. Да, так оно и есть.

Астронома не осчастливила находка. Теперь, перед ним загадка прошлого и ему предстоит её разгадать…

Вагни сидел у берега реки и всматривался на выкраденную страничку дневника. Не понимая надписей, он лишь выискивал знакомые символы, но, всё понапрасну. И тогда, астроном, наконец «пробудился» и понял, что вокруг никого нет. А ребята все без сознания.

Сложив листок в карман, он хотел пойти к экспедиции, но внезапно дротик вонзился в шею и парень упал в воду — недалеко от берега, за деревьями показался Плинтон. Он был разукрашен татуировками, а в руках была духовая трубка.

— Вот ты и попался голубчик, — произнёс ботаник.

***

Говорят, что ночь это проявление искренних чувств, что ночью даже фея плачет. Но, это была не ночь, а полдень, когда Вагни несли в мешке два индейца.

Шаман приблизил свое красное лицо и сказал астроному: «А сейчас будет немножко больно, потерпи, белый человек».

Сон, радужный сон посетил его, как подарок к кончине жизни.

И пусть этот сон, как повторение, второй раз снился ему, Вагни воспринимал его, как в первый раз.

— О, возлюбленная Мила! — кричал парень с радужного моста, который соединял их души.

Девушка шла по реке, а её роскошные волосы порхали, и ветер разбрасывал её фиалковый запах её тела. Она остановилась под мостом и посмотрела на него, как на что-то невероятное и недосягаемое.

— Когда ты вернёшься? — спросила Мила — я помню о тебе. Я вижу тебя.

— Мила, я слышу запах твоего тела, как это возможно?

— Вагни, Вагни — кричала она, и голос отражался эхом в голове.

Из глубины померкшего сознания, астроном ощутил боль в шеи. И после глубокого вдоха открыл глаза. Перед ним была Ута, державшая его голову на коленях, а рядом Эйрик.

— Вагни, — произнесла девушка, испытующе всматриваясь в лицо раненого.

Но парень с трудом понимал что происходит. И только слышал тот запах, тот запах тела Милы, который вдруг чувствовался ещё сильней.

Астроном поднял голову, и увидел Плинтона, который без сознания лежал у дерева.

— Что произошло, Эйрик? — спросил Вагни.

— Плинтон взбесился от двойной