дозы, чуть тебя не отправил на тот свет. Хорошо, что мы вовремя влили тебе в рот противоядие. Будешь его вызывать на «дуэль?»

— Вот этого слизняка? — Вагни поморщился от боли, но усилием воли вернулся в реальность, — сам подохнет.

— Он не виноват! — Вагни, ты должен знать правду. Мы оказались в эпицентре войны двух племен.

Нас немного, мы должны объединиться в борьбе за свою жизнь.

Самая длинная и фантастическая ночь, в жизни Вагни, растянувшаяся на двое суток, закончилась. Если бы он знал, что его Мила или Шамшир, как ее называли индейцы сейчас недалеко, то побежал бы из последних сил.

Глава 30

Землетрясение

пещера сокровищ

Все последние дни Хьяльти мучила бессонница. Не помогал даже проем больших доз димедрола и метаквалона. Археолог решил: если проводник не поведет их прямиком к пещере с письменами на следующий день после индейской свадьбы Уты и Эйрика, то своими руками задушит его! И ничего его, Хьяльти не остановит. Сколько уже можно томить душу?!

Но во время свадьбы, когда угостили айяваяской, ученого все же сморил сон. Когда все участники экспедиции стали приходить в себя от айяваяски, ученый продолжал находиться в другом мире. Когда на несгибающихся ногах все вышли из гостевого вигвама, археолог продолжал лежать пластом. Его спящим унесли на носилках четыре индейца в месторасположение экспедиции. Последние дни женщины жили в отдельном вигваме, там было легче дышать и, наконец, они могли никого не стесняться. А мужчины остались в обжитой за две недели пещере. Хьяльти и на своем матрасе продолжал смотреть очередной сон. Видимо сказался и недосып последней недели. Снились больше всякие кошмары, а под конец увидел себя дома в Осло, сидящего над переписыванием артефакта, который был найден в одной из экспедиций. Это была хорошо исполненная копия труда ученого Кемаля Шахида. На последних страницах там упоминалось о скульптурах неизвестных божков из благородного металла и таинственных золотых табличках с загадочными письменами. Даже приводилось примерные координаты сокровищ, где-то в горах Южной Америки на уровне Экватора. Мало того: описание самого места, где находилась пещера было настолько подробным, что нужно быть полным идиотом, чтобы не попытаться найти ее и вместе с ней все золотые слитки с письменами. Хьяльти заинтересовался, начал искать по теме литературу. Археолог тогда и загорелся впервые идеей поехать в Эквадор. А посещение пещеры Тайос с Агилем и записки этнографа Мориса только укрепили в этой мысли. Величайшее открытие мирового значения ждет именно его, Хьяльти!

Когда ученому бросилась в глаза статья геодезиста Грилевского, который на основании карты Кемаля нашел реальные координаты по широте и долготе места с сокровищами, он подпрыгнул на стуле чуть ли не до потолка!

Любой умный человек, сопоставив факты, сразу бросится организовывать экспедицию.

Ученый, как мог на людях сдерживал эмоции, а дома превратился в деспота, которого ничего не интересовало кроме подготовки к экспедиции. Хьяльти удалось даже зажечь огнем желания спокойную от природы Свен.

Она даже шутила, что в постели муж тюлень, а за рабочим столом — кровожадная акула.

***

Но вернемся к тому моменту, когда, Хьяльти, словно под ударом молнии проснулся среди ночи в холодном поту.

Только что он вспомнил, как за мелочами подготовки к экспедиции забыл самое главное. «Но что оно из себя представляло?» Мысль лихорадочно работала, пытаясь вспомнить суть. Все это напоминало охоту на крупного зверя, только зверем была ускользавшая мысль.

Он с трудом вспомнил, что у него тогда тряслись руки и ученый усадил вместо себя Свен переписывать последнюю страницу копии артефакта Кемаля Шахида. Напряг память и понял почему: " У них не работала копировальная машина.

Но что же было в той странице архиважного, если нужно было ее срочно переписывать?"

И когда Хьяльти доходил в рассуждениях до этого места, наступал провал памяти.

Он попытался взять себя в руки.

Память играла с ним в прядки, но упорный археолог все равно извлечет из этой проклятой головы то, что нужно!

Хьяльти даже хотелось разбить эту проклятую башку, которая не отпускала из анналов памяти то, что сейчас было важнее его никчемной жизни! Археолог дал себе срок: если не вспомнит за час — разобьет этот проклятый «чугунок» на плечах, который дала ему природа да так, что глаза зальет кровью не меньше чем при снятии скальпа! Он уселся на круглый камень при входе и смотрел в одну точку.

Оставалось десять минут до назначенного срока экзекуции.

А память продолжала издеваться. Он закрыл глаза и увидел тот переписанный листок. Он стал мысленно осторожно приближать его к себе, но в тот момент, когда ученый приготовился читать, изображение расплылось и ничего нельзя было разобрать.

Потом он вспомнил, что зачем-то сравнивал оригинал и переписанную копию. Даже упрекнул Свен в том, что она допустила ошибку.

До назначенного срока экзекуции оставалось пять минут.

«Вот! — Хьяльти ухватился за спасительную соломинку. — Что же было не так в переписанной копии?

Цифра!»- он вспомнил, что вместо двенадцати Свен написала двадцать один. А не означает ли это долготу или широту?"

Очередная внутренняя молния поразила взмокшего за мгновенье от догадки ученого.

Там были координаты места пещеры с сокровищами и библиотекой богов.

А еще… — Профессор закричал как зверь, догнавший добычу после отчаянного преследования!" — A-a-a!"

Да! Там было подробное описание места, где находится вход в хранилище!

И теперь ученый казнил себя за то, что забыл самое главное, собираясь в поход. "Такие документы нужно хранить под сердцем не отдавать той женщине, которая была недавно его женой. Вполне возможно карта уже у Агиля и он давно очистил пещеру и извлек оттуда все артефакты. Но если листик остается у Свен, еще не все потеряно! Хьяльти, поскольку все спали, как тень выскочил из пещеры и прокрался к женскому вигваму. Он приподнял марлю, предохраняющую от попадания в помещение комаров, огляделся. Все, сказывалось еще влияние галлюциногенного препарата, крепко уснули. Археолог бросился в угол, где лежали вещи участников экспедиции и тихо прижав к себе рюкзачок