Американское наступление по-прежнему тормозили заторы на узких проселках и нападения групп отставших немцев. «Горстки немцев причиняли нам неприятности, никак не вязавшиеся с их численностью, – вспоминали офицеры штаба 4-й пехотной дивизии. – Хотя, вероятно, это было частью плана – оставить врага у нас на левом фланге, а потом окружить его».

Подобная оценка планов Эйзенхауэра и Брэдли была преждевременной, но довольно точной. Исходный план заключался в том, чтобы прорваться через авраншскую брешь и захватить порты Бретани с целью ускорения поставок для союзных войск, наступавших в направлении Сены. А теперь обширная брешь зияла между немецкой 7-й армией и рекой Луарой. 3 августа американская 4-я танковая дивизия генерал-майора Джона Вуда, обойдя Ренн с запада, двинулась на юг. Топливо и боеприпасы доставлялись медленно, поэтому Вуд не мог взять город, но он отрезал немцев от всего полуострова Бретань. Он понимал, что на востоке у вермахта не осталось резервов, чтобы воспрепятствовать наступлению на Париж. Эйзенхауэр и Брэдли пришли к тому же выводу. Во время войны редко выпадали такие возможности. Немецких генералов начинал охватывать ужас. Как писал Байерляйн, эффект от новости о том, что американские танковые дивизии достигли Ренна, «был опустошительным, подобным разорвавшейся бомбе».

Союзники знали, что Бретань – один из главных центров Сопротивления во Франции. Именно поэтому одной из первых частей союзников, заброшенных во Францию в ночь на 6 июня, был французский 2-й парашютный стрелковый полк. К концу июня Сопротивление, состоявшее из голлистских ВФВ и возглавляемых коммунистами ФТП, насчитывало уже 19 500 человек. К концу июля их численность выросла до 31 500, причем 13 750 имели оружие.

4 июля генерал Кениг, который командовал ВФВ из Лондона, вызвал в свою штаб-квартиру на Аппер-Гровенор-стрит полковника Эона. Ему предстояло возглавить силы Сопротивления в Бретани. Его заместителем назначался руководитель разведки де Голля Андре Деваврен, известный под псевдонимом полковник Пасси. Под их начало поступали двадцать офицеров, а также три команды из трех человек каждая, действовавшие в рамках операции «Джедборо». В задачу последних входила подготовка и координация действий сил Сопротивления. Предусматривалась поставка оружия для 30 000 человек. Но из-за очевидного застоя как на американском, так и на английском участках фронта с выброской оружия не торопились.

Захват американцами Авранша 1 августа стал для Лондона неожиданностью. Два дня спустя в 18:00 «Би-би-си» передала условное сообщение – приказ о развертывании партизанской войны по всей Бретани. Утром 4 августа Кениг отвел Эона в сторону и спросил, согласен ли тот, чтобы всю его штабную группу десантировали на парашютах – всех вместе, независимо от уровня парашютной подготовки каждого. Эон, ни разу до этого не прыгавший с парашютом, согласился. Согласились и остальные офицеры и солдаты, не прыгавшие до того ни разу. Тем не менее британские власти настояли на том, чтобы по пути на аэродром Эон подписал «письменное заявление о том, что он принимает на себя всю ответственность за прыжок с парашютом без подготовки». К счастью, не раскрылись парашюты только на контейнерах с оружием, так что группа приземлилась без потерь. В одном из контейнеров находились деньги, девять миллионов франков. Когда его нашли в 3 км от запланированного района выброски, одного миллиона уже недоставало.

Генерал Брэдли, поддерживавший через ВШ СЭС контакт с оставшимся в Англии Кенигом, издал приказ, в соответствии с которым все группы Сопротивления в Бретани поступали в распоряжение 3-й армии генерала Паттона. В их задачу входили защита железной дороги вдоль северного побережья Бретани, захват высот к северу от Ванна, предоставление проводников для американских войск и «наращивание по всей Бретани партизанской деятельности, за исключением прямых боестолкновений с регулярными частями противника». К моменту высадки Эона и его группы 6000 членов ВФВ уже заняли район к северу от Ванна и захватили железную дорогу. А ночью 4 августа усиленная рота в составе 150 французских парашютистов-спецназовцев 3-го парашютного стрелкового полка была заброшена в немецкий тыл с задачей прикрытия железных дорог к востоку от Бреста в северной части полуострова. В результате ВФВ и ФТП сумели сделать гораздо больше, чем хотел от них Брэдли.

Вторжение в Бретань 6-й и 4-й танковых дивизий армии Паттона вскоре стало проходить довольно бестолково, если даже не хаотично. Частично причиной тому была плохая связь. Рации просто не были достаточно мощными для передачи сигнала на нужное расстояние, а тактика Паттона и командира 8-го корпуса Мидлтона очень различалась. Паттон, дерзкий, но в душе весьма чувствительный кавалерист, был сторонником решительного наступления с немедленным использованием всех открывающихся возможностей. Мидлтон зарекомендовал себя как отличный командир корпуса, но он был пехотинцем. В его понимании любое наступление должно быть тщательно спланировано, и он был не готов к паттоновскому стилю ведения войны.

Взгляды Паттона разделял и генерал Джон Вуд, командир 4-й танковой дивизии, которого один офицер 8-й пехотной дивизии назвал «вторым Паттоном». «Крепко сбитый и жизнерадостный» Вуд был столь же далек от нерешительности. От Понтобо он двинулся на юг, стремясь взять Ренн, столицу Бретани. Город оказался слишком хорошо укреплен, чтобы взять его без пехоты, поэтому уже к 3 августа Вуд обошел его с юга, ожидая подкреплений и горючего. Его интуиция подсказывала двигаться в направлении Анже, а затем и Парижа, но он знал, что это встревожит Мидлтона.

В самом Ренне смешанные группы немецких солдат, в основном остатки 91-й полевой дивизии люфтваффе, готовились уходить, предварительно уничтожив снаряжение и документы. Тут подошла американская пехотная дивизия и начала артобстрел города. Бойцы французского Сопротивления перешли линию фронта и указали точное расположение реннского гестапо. Они не сказали, что прямо напротив находится госпиталь, в котором держат раненых американских и английских пленных, но, к счастью, мало кто из них пострадал. Другие бойцы Сопротивления, увидев, что гестаповцы бегут, напали на брошенное помещение и захватили там продукты, чтобы накормить голодных пленных. В ту ночь группа ВФВ взорвала немецкий склад оружия недалеко от города, а один французский врач добрался до позиций американцев и все-таки сообщил им о госпитале, после чего артиллерия 8-й дивизии прекратила обстрел района.

Под покровом ночи немецкие войска выскользнули из города в направлении Сен-Назера. Осталась лишь «горстка перепившихся солдат и офицеров». 4 августа их без труда окружила американская пехота, которой пришлось «защищать их от французов». Оставшееся население города – примерно 60 000 из прежних 120 000 человек – высыпало на улицы приветствовать американцев. Те сразу же отправили в госпиталь подразделение медиков. «Один парашютист с серьезной раной лица подошел ко мне, пожал руку и заплакал», – докладывал врач-капитан. Солдаты немедленно отдали все что могли, включая форму, тем, чье обмундирование превратилось в лохмотья.

Находившемуся в штабе 8-го корпуса Мидлтону необходимо было сделать нелегкий выбор. Его привлекало стремление Вуда двинуться в восточном направлении, но приказ захватить порты на побережье Бретани оставался в силе. К тому же у него не было связи с Паттоном. Мидлтон отправился к Вуду и направил 4-ю танковую дивизию снова на юго-запад – брать Ванн, а затем и Лорьян. Первое удалось сделать быстро, но вот Лорьян казался неприступным.