— Я-я не знаю как. — вложила в свое ответ всю уверенность, на которую только была способна, но Витторио не поверил мне.

— Ты не умеешь врать, Эрлин. — прошептал мне на ухо Витторио.

Я снова начала дергаться, стараясь выиграть время. У меня не было шансов вырваться, но я надеялась эта бесплодная борьба помоет мне выиграть жалкие минуты. А потом еще дольше я смогу водить его лабиринтами.

Однако Витторио быстро пресек все мои движения, мягко намотав мои волосы на кулак из-за чего я сама себе причиняла себе боль с каждым рывком. Мне пришлось замереть в его руках, если я хотела сохранить свои роскошные волосы. Так мне хотя бы больно не было. Так и стояла неподвижно, запрокинув голову вверх.

— Не пытайся противится моей воле, Анна Аврора. — зарычал он мне прямо в губы.

Второй рукой он бессовестно хозяйничал по моему телу, грубо сжимая его.

— Потому что я сломаю тебя. — добавил он, лизнув мою губу. — Поверь мне. Я не сделал это до сих пор лишь из уважения к тебе. Но ты, как я вижу, вовсе не спешишь уважать меня. Я ведь могу отплатить тебе той же монетой. Знаешь, что делают с нордорийскими женщинами, когда они проявляют непослушание? Даже, если эта женщина Эрлин. Уверяю тебя — это может быть очень больно. Я давно уже мечтаю сделать это с тобой.

— Ну так сделай… Витторио. — впервые назвала я его по имени.

Анна Аврора:

Я была готова ко всему, пусть даже он выбьет из меня всю душу. Но Витторио не смог. Он рванул с моих плеч платье, подхватил под бедра и прижал к стенке, заставив обвить его тело ногами. Даже шею укусил, что я от боли впилась в его плечи ногтями.

Но он оторвался от меня, а затем, смачно выругавшись, облокотился лбом о холодную стену.

— Если ты сейчас же не вытащишь нас отсюда, то я казню всю твою стражу и всех фрейлин за то, что они не досмотрели за тобой. — пригрозил он.

В этом был весь Витторио. Он боялся причинить боль мне, но был готов убивать других без какой-либо жалости. Я знала, что он не шутит. Казнит и глазом не моргнет. С радостью. Чтобы проучить меня, чтобы заставить меня слушаться. Мне не оставалось ничего другого, кроме как покориться его воле.

Я стала нащупывать на стене кирпичики и уже через минуту, подобрав нужные смогла отпереть нас. Мне пришлось хорошенько замотаться в плащ Витторио, чтобы прикрыть наготу после того, как он порвал верх моего наряда. Мы все еще не знали сколько времени прошло, поэтому я вновь постаралась схитрить. Ведь уговор с ним был только касательно ловушки.

Однако Витторио быстро раскусил меня, когда заметил, что мы уже второй раз прошлись по одному и тому же месту. Он без предупреждения достал кнут и замахнувшись ударил впереди идущего воина по спине. Который не то что не сопротивлялся, а даже звука не подал. А потом ударил его еще и еще, прежде, чем ко мне вернулся дар речи:

— Хватит! — крикнула я, вцепившись в руку, что держала кнут. — Я больше не буду. Я выведу нас. Десять минут и я выведу.

Меня пугал Витторио. Сейчас он был тем самым северянином, варваром… Жестоким и беспощадным солдатом.

Отталиа, как и ожидалось, нашлась в покоях Витторио. Меня быстро переодели, умыли и усадив в карету повезли на арену. Витторио ехал рядом верхом время от времени посматривая в окно кареты. Будто бы я могла сбежать из нее. Он так и не сказал мне больше ни слова, даже когда семья и я, как Эрлин Великого и Бескрайнего Севера, благословляла его на поединок. Только поцеловал мои волосы и все. А я так и упала в тот же момент на лавку от нехватки воздуха.

— Вы в порядке, Эрлин? — встревожилась свекровь склонившись надо мной.

На что я отрицательно помотала головой. Перед глазами все плыло, желудок крутило так будто меня вот-вот вырвет.

— Не позорь Север, Эрлин. Не вздумай разреветься! — исходила ядами бабушка.

Но меня едва ли беспокоили ее слова. В ушах стоял гул. Арена была полна королевских зрителей. Пол мира собралось на той арене, короли, князья, султаны, цари, ханы… Кого здесь только не было и все они здесь, чтобы лицезреть поединок за мою честь. Честь, которой и нет уже, ибо я сама же отдала ее Витторио. Как же я ненавидела себя в тот момент. Зачем я только пришла в ту ночь в его покои. Если бы не это, я смогла бы просить суд осмотреть меня. Это я во всем виновата.

Пока я занималась самобичеванием, воины уже вышли на арену. Их было много, не только Витторио и его соперник. Завертелась всякая церемониальная чехарда, которая длилась по ощущениям бесконечно долго. Мне казалось, я умру еще до начала. Так сильно колотилось сердце в груди. Очередным выныриванием из пучины беспамятного отчаянья стал выбор оружия для поединка. Тот, кого вызывали имел преимущество в этом вопросе. И он выбрал сражение на двух саблях. Саблях! А ведь северяне воюют только одним длинным прямым мечем, а не саблями! Витторио, возможно никогда в жизни не держал ее в руках!

От увиденного я невольно начала сползать по лавке за что сразу же получила щепок от свекрови.

— Приди в себя Эрлин. — огрызнулась она мне на ухо так, чтобы никто кроме меня ее не услышал. — Как в постель к Витторио прыгать, так ты смелая, а на бой на мечах смотреть, так сознание теряешь? Кровь на простынях такого же цвета, кровь от ранений.

Но мне было все равно, что она говорит. Мои мысли были заняты только Витторио. Новой волной ужаса меня накатило, когда глашатай крикнул «Начали!». Противный звон от ударов мечей достигал самых глубин моего существа, заставляя все внутри похолодеть от ужаса. И снова ощущение бесконечности. Я будто умирала сидя на той арене, пока публика восторженно что-то кричала. А потом, в какой-то момент, я увидела кровь. Кровь на белой рубашке Витторио. Я даже не успела понять как и когда противник успел его ранить. Это было последнее, что я увидела, прежде, чем провалиться в небытие.

Витторио:

Банкет выдался на славу. Чего уж там, даже мои бывший и нынешний оруженосцы пили так, будто бы они лучшие друзья. Бриян не тыкал Анджею на ошибки, а тот не пытался петушиться, что он ничуть не хуже своего предшественника. Если бы не необходимость обеспечить завтра охрану на высшем уровне, то они того гляди и спились бы вовсе. Нордорийцы радовались моей победе больше меня самого. Мне довольно быстро удалось справится с противником. Я вышел победителем без единой царапины. Если не считать, конечно, того момента, когда повязка на руке развязалась и рана, полученная мною в подземелье, не замазала кровью всю мою рубашку.

Кстати, о подземелье. Я великодушно пожалел свою маленькую нордорийскую снежинку. Она и так сполна получила от бабушки, так что мне еще и утешать ее пришлось. Заявилась ко мне: губа на выкате, глаза полные обиды. Ну как мне отчитывать ее, когда она смотрит на меня так, ища защиты? Гордая, попросила оставить нас наедине, а как вышли все, так и дала волю чувствам. Уткнулась носом в живот, обняла за ноги и как давай скулить, как раненный волк, а с ней на пару пес ее этот, Волкодав. Поднял на руки, прижал к себе и успокаивал, выдавливая из нее обещания, что впредь будет слушаться.