— Почему не говорит… — задумался воин, прокрутив меня под своей рукой, но ответил так же, как когда мне ответил старейшина. — Думаю, он просто не считает это необходимым.

Ответил он и музыка закончилась. Начался новый танец. Витторио, передав пожилую княгиню в руки ее сыну, подошел к нам.

— Генерал Рутгерт, — сказал Витторио, — Вы позволите мне украсть у Вас мою супругу? — пошутил Верховный Эрл.

— Конечно, Ваше Величество. — ответил он, передавая мою ладонь в руку Витторио. — Признаться, завидую Вам, Ваша жена превосходно танцует. — вот негодник, усладить мои уши решил. После всего, что он ранее успел наговорить еще при правлении Джорджа. Догадываюсь, что он опосля задумал просить у меня. Вернее, у Витторио. Чувствует, что без моего на то согласия Витторио будет тяжелее исполнить его прошение.

— Я сам себе очень завидую. — ответил Витторио и увлек меня в танец.

Глаза его так хитро поблескивали, что я уже стала опасаться, что такого задумал мой император.

Анна Аврора:

— Что за мешок Вы на себя натянули? — спросил Витторио, притянув меня к себе.

И снова де-жавю. Я опять танцую с ним на свадьбе во дворце. Но уже на нашей с ним свадьбе. И он вновь, пренебрегая приличиями, находиться слишком близко. Настолько, что кажется еще немного и мы сольемся в единое целое.

— Это свадебное платье, Ваше Величество. — фыркнула я, меня задели его слова, ведь мне хотелось сегодня выглядеть красивой в его глазах. — Или я должна была явится на венчание без него?

— Ой, моя дорогая жена, какая же Вы все таки бесстыдница. Да, без платья было бы лучше, но боюсь ости не пережили бы еще одного скандала. А вообще я про эту накидку. Зачем Вы ее надели?

— Потому что так пожелала Ваша бабушка. — невозмутимо ответила я. — Ей показалось, что оно слишком откровенное.

— Я так не думаю. — сказал Витторио и резко дернул завязки накидки на горле.

Ткань спала с моих плеч, мужчина ловко подхватил ее и кинул в сторону, прямо в руки прислуге. Этот жест вогнал меня в краску. Все танцующие, да и не танцующие пары тоже враз обратили на меня внимание.

— Что Вы творите? — я зло взглянула на него, стараясь сохранить лицо.

— Избавляю Вас от лишней одежды. — спокойно ответил муж.

— Вы бы еще раздели меня здесь. На нас все смотрят теперь! — возмущалась я.

— Не волнуйтесь, я еще раздену Вас сегодня. — ответил он заговорщическим шепотом, мне прямо на ухо. — Или Вам уже не терпится? Вы только скажите и мы мигом отправимся в спальню.

Тут уж я чуть от стыда под землю не провалилась. Мне казалось, будто все вокруг слышат или как минимум догадываются, какие непристойности говорит Витторио.

— Это Вам похоже не терпится, мой дорогой супруг. Разве Вы не утолили свою страсть позавчера?

— Даже, если бы позавчера что-то и было, то она бы снова разгорелась во мне. Причем с не меньшей силой. — хитро улыбнулся Витторио.

— Что? — я не сразу поняла смысл сказанного. — Что Вы имеете ввиду?

— Вы не грешница, ибо по сей день невинны. Я не взял Вас тогда. — шокировал меня Витторио.

— Как…? — нервно спросила я. — А как же кровь на простынях?

— Это моя кровь.

— Ваша? — уточнила я, не веря своим ушам. — Но откуда?

— Я незаметно порезал свой мизинец складным ножом и измазал и Вас, и простыни. — он указал взглядом на свою руку, в которой держал мою ладонь.

И правда. На мизинце порез. Я не могла толком рассмотреть его из-за неудобного положения руки, зато хорошо ощущала пальцами корочку, что покрывала рану. Признаться, это не на шутку разозлило меня.

— Да как…? — задыхалась я от возмущения. — Да как Вы вообще посмели?!

— Вы злитесь, что я не обесчестил Вас? — Витторио удивился моей реакции. — Не переживайте, сегодня мы обязательно исправим эту оплошность!

— Вы обманули меня! — не унималась я. — Я была уверенна, что опорочена. Из-за вашей лжи, я не могла ходатайствовать в церковном суде, чтобы они осмотрели меня на предмет невинности! Ваша жизнь не подверглась бы опасности! Не было бы этого чертово поединка!

— Леди не пристало так ругаться. — мягко ответил он и коснулся своими губами моих.

Прямо посреди танца. На глазах у всех. Святые Эльрата, какой срам! Но Витторио очевидно ничего не смущало. Лучше бы он не раскрывал мне правду. Меня кажется, начинает мутить от волнения. Я-то ведь была уверенна, что все случилось. Мы же еще после с ним… Возле стола. Я была уверенна, что просто потеряла сознание от боли. А он… Теперь я не только очень переживаю, но и боюсь. Боюсь невесть чего.

— Жду не дождусь, когда мы окажемся в спальне. — поцеловал мою руку Витторио, когда танец окончился.

Витторио:

Не буду скрывать, весь праздник я только и думал о том, как окажусь со своей женой в постели. Мои распаленные, нездоровые фантазии, подогреваемые высокими градусами рома, не давали мне здраво мыслить, отдаваясь жаром по всему телу. Не знаю, нормально ли до такой степени желать женщину? Я всё задавался вопросом, чем же особенна она так для меня. Ответ оказался простым — всем. И теперь это всё моё пред божественными и земными законами.

Вынужден отметить, что признание во время танца возымело должный эффект. Анна Аврора стыдливо покраснела, занервничала и даже разозлилась. Но, что насторожило меня больше всего, так это то, что я вкусил ее страх. Сладкой, томящей волной отдалось в моих венах осознание ее беззащитности передо мной. Меня пугало это хищное возбуждение, вызванное пониманием, сколь зависима она от меня. Но разум затмевали другие чувства. Первобытные, острые, всепоглощающие. Мне хотелось сдаться им, дозволив себе этой ночью всё. Однако, я боялся… Боялся обидеть ее этим. Ведь она согласится на всё, что я захочу. Слишком велик соблазн, чтобы ему не поддаться.

И я поддался. И для начала решил измучить её, чтобы Анна Аврора почувствовала себя в такой же безысходности, как я когда-то. Чтобы ощутила, как сильно она истязала меня своим изматывающим поведением. Знала же тогда, что не трону её. Видела, как изводит меня, и продолжала это делать. Повторюсь — я тот еще ростовщик. Она заплатит за это сполна. Я возьму с нее все и даже больше. Наслажусь каждым моментом её бессмысленных трепыханий.

Я специально и словом не обмолвился, когда мы отправились в спальню. Шел по коридору рядом с ней медленно, я бы даже сказал в вразвалочку. Пока она еле перебирала ногами. Стройными, изящными, красивыми своими ногами. И смотрел на них не только я. Анна Аврора с не меньшим упоением рассматривала свои носки, правда совсем с иным подтекстом.

Когда двери покоев за нами закрылись, она в ту же секунду вздрогнула, а после, набросив на лицо остатки смелости, застыла на месте, как каменное изваяние. Да, было бы лучше, не говорить ей правду, но разве тогда мне предстала бы пред глазами столь занимательная картина?