Сын и вдова Кальви утверждали, будто тот встречался с Иоанном Павлом II, обсуждая с ним наведение порядка в ватиканских финансах. Они заявляли также, что банкир взывал о помощи к «Опус Деи», однако эта организация отказалась спасать тонущую фирму. Никаких подтверждений этому нет, а «Оссерваторе романо» и «Опус Деи» назвали их слова домыслами. Понтифик же, словно нарочно, в ноябре того же года придал «Опус Деи» статус персональной прелатуры.

Марцинкус не захотел возмещать банку «Амброзиано» потери — ему просто неоткуда было взять такие деньги. В середине июля понтифик созвал комиссию финансовых экспертов из США, Швейцарии и Италии для поиска винов­ных в сложившейся ситуации, однако отчет этой комиссии так и не увидел свет. А в октябре министр финансов Италии образовал смешанную итало-ватиканскую комиссию, чья работа, в общем, тоже ни к чему не привела, погрязнув в бесконечных спорах. Закончилось все тем, что в мае 1984 года Институт религиозных дел признал свою моральную ответственность за потерю денег и выплатил кредиторам около 250 миллионов долларов.

Дело будут разбирать очень долго. Оно успеет обрасти новыми загадочными обстоятельствами, самым зловещим из которых станет смерть в итальянской тюрьме финансиста Микеле Синдоны, только что депортированного из США, где он двенадцатый год скрывался от родного правосудия. Синдона был предшественником Кальви по вложению ватиканских средств в зарубежные фирмы. Именно его дело привело следователей на виллу Личо Джелли в марте 1981 года. Спустя ровно пять лет, в марте 1986-го, он скончается от отравления стрихнином, подмешанным в кофе.

За всем этим так или иначе будет маячить тень Пола Марцинкуса, которого еще в 1972 году вызывали на допрос американские следователи в связи с отмыванием денег нью-йоркского криминалитета. В 1978 году молва возложила на него вину за смерть Иоанна Павла I, якобы собиравшегося отправить в отставку ватиканского банкира за то, что ранее он без ведома Альбино Лучани продал Роберто Кальви Католический банк Венеции. Но худшее выяснилось много позже, в конце 2000‐х, когда арестованные члены банды Мальяна сообщили о связях Марцинкуса с лидером этой банды Энрико де Педисом — чрезвычайно набожной личностью, нашедшей вечное пристанище в крипте базилики святого Аполлинария, причем с разрешения кардинала-викария Рима Уго Полетти[821].

Невообразимый клубок политических интриг, преступлений и циничного прагматизма. И среди всей этой грязи и лжи — понтифик, точно Христос среди фарисеев, торговцев и остервенелых зелотов.

* * *

В 1987 году Италия выдаст ордер на арест Марцинкуса по подозрению в преднамеренном банкротстве банка «Амброзиано», но Иоанн Павел II не позволит схватить своего незадачливого «банкира», отказавшись даже пустить к нему следователей. Папа помнил о его заслугах перед Павлом VI, да и сам испытывал к нему благодарность за спасение американской «Ченстоховы». Разве можно было предать такого человека? Впрочем, в 1989 году руководство ватиканскими финансами перейдет к мирянам, а Марцинкус закончит свои дни рядовым священником в одном из американских приходов.

Шлейф от краха «Амброзиано» будет тянуться за Святым престолом почти весь понтификат Войтылы. В 1983 году сардинский издатель Флавио Карбони (один из тех, кто сопровождал Кальви при перелете в Лондон) возьмется организовать в Риме концерн для финансирования подпольной «Солидарности». Инициатором мероприятия выступит директор пастырского центра Corda Cordi польский иезуит Казимир Пшидатек. Аскетичному монаху не придет в голову, что его просто используют для отмывания денег. В том же году оба они будут арестованы, что на корню скомпрометирует всю идею. Карбони будет рьяно отстаивать версию, будто банкротство «Амброзиано» вызвано геополитическими амбициями Святого престола, а именно, денежной поддержкой оппозиции в советском блоке. В конце 1980‐х годов в подтверждение своих измышлений Карбони состряпает несколько писем Кальви Иоанну Павлу II, в которых будут содержаться мнимые рассуждения покойного банкира о запутанной ситуации с деньгами, отправленными диссидентам. Одно из таких писем даже появится на страницах авторитетного итальянского издания «Република». Афера окажется настолько убедительной, что в 1992 году словацкий епископ Павол Гнилица, некогда на соборе вместе с Войтылой клеймивший марксизм, из лучших побуждений попробует на деньги Святого престола выкупить «папку Кальви» у Карбони, что в очередной раз приведет сардинского авантюриста на скамью подсудимых. Вместе с ним там окажется и незадачливый словацкий иерарх (спустя восемь лет его оправдают). Казароли, который вел финансовые дела Апостольской столицы и вынужден был разгребать все эти навозные кучи, окажется более проницательным: он заблокирует выплату по чеку, представленному Гнилицей, и не станет торговаться с Карбони, когда к нему обратится посредник с завуалированным предложением. Ватиканский дипломат ответит, что Святому престолу нечего скрывать в этом вопросе — пусть публикуют что хотят[822].

* * *

Финансовые хлопоты Святого престола родились не вчера. Они тянулись со времен Второго Ватиканского собора, который увеличил штат курии и создал новые органы, например синод епископов. При этом никто не подумал, что понтификам не по карману такое бремя — хотя бы потому, что доходы Апостольской столицы за это же время сократились с 15 миллионов долларов в год до 3–4 миллионов[823]. Вообще представление о фантастических богатствах Святого престола не соответствует действительности. К примеру, в 1994 году ватиканская казна насчитывала около 600 миллионов долларов[824], не дотягивая даже до уровня тридцати двух американских вузов вместе взятых (еще один довод в пользу того, что «папские деньги» были каплей в море тех финансов, которыми ворочал Кальви). Положение усугубилось тем, что расходы на содержание нунциатур и Радио Ватикана теперь несло не государство Ватикан как административная структура, а Святой престол как духовная организация. Кроме того, из папского бюджета продолжалось тайное финансирование лояльной курии газеты «Авенире», пока Войтыла не прекратил эту практику. Крах банка «Амброзиано» окончательно лишил Апостольскую столицу платежеспособности. В конце 1983 года дело дошло до того, что светские сотрудники Ватикана пригрозили забастовкой, если им не увеличат зарплату. Это была бы первая забастовка в истории папского государства. Вопрос пришлось решать лично понтифику, который 1 декабря встретился с делегацией недовольных и дал добро на создание профсоюза. В 1989 году Иоанн Павел II организовал Управление труда Апостольской столицы для решения споров с работниками. Так защитник «Солидарности» и прав рабочих сам оказался в положении польских партократов, вынужденных поступиться властью в пользу трудящихся[825].