– А почему ты думаешь, что что-то осталось не затронутым? – спросил Людовик. Сразу видно, что отец Сэм: такой же сообразительный, хотя без ее сноровки.

– Ничто не совершенно. Кроме, может быть, музыки. Вот под эту устоять невозможно. Чья она? – спросил он через плечо маленькую барабанщицу.

– «Шеи в петлю», – откликнулась она. – А ты что думал?

Кили продолжал кивать головой в ритм музыке, следя за тем, как меняющиеся на экране цифры синхронизируются. Он обладал даром читать эти цифры, как остальные люди читают дорожные указатели.

– Я чувствую его. – Он глянул на Людовика, стоявшего с каким-то настороженным выражением лица. Пристегни ремни, приятель, начинается самое интересное. – Включай.

Людовик выполнил его команду. Экран засветился. Кили немного подождал, пока не заметил, что в центре начало собираться темное пятно.

– Хорошо, не смотри на экран, пока я не скажу, что можно. Тут на подсознание действует какая-то дрянь, и она гораздо сильнее всех прочих подобных штуковин. Отыскивает твой спусковой крючок и нажимает на него. Крепко держишь провод? Если оно на меня кинется, не хочу оказаться на его пути.

Кили почти физически почувствовал нарастающую опаску Людовика, но не мог тратить время, чтобы ободрить его. Экран ноутбука разделился на три колонки, цифры в каждой быстро двигались, обводной цикл и зеркало исполняли где-то в системе фигуры сложного танца и могли перетанцевать кого угодно, хотя бы ненадолго.

– Рад, что кто-то проводит время с удовольствием, – пробормотал себе под нос Ударник.

Кили улыбнулся еще шире, полностью отдаваясь ритму музыки. Господи, до чего же хорошо делать что-то стоящее, настоящее.

– Да, – сказал он, – ветер не может дуть повсюду сразу. Даже в урагане есть тихий глаз бури.

– А что, если это не ветер? Что, если это пожар?

Он бросил взгляд на Джину, которая, встав на колени, смотрела на него со своего матраса. Выглядела она ужасно, будто ее выжали и повесили на веревку сушиться. Впрочем, и все они выглядели не лучше.

– Пожар горит повсюду, – сказала она.

– Нет, неверно. – С губ Кили не сходила улыбка. Его программа обнаружила прорехи и теперь туда протискивалась. В любой момент мог засветиться большой экран и преподнести им сюрприз. – В самом центре пламени горения не происходит. Проверь это при случае. Вся трудность… – Он взглянул на стенной экран и коротко рассмеялся. Почти готово. – Вся трудность в том, чтобы добраться до центра, не опалившись, что невозможно только в реальном мире. Не выпускай провод, старина.

Напоминать, впрочем, не было необходимости: старина Людовик держал провод мертвой хваткой, скорее, стоило опасаться того, чтобы он не выдернул его слишком рано. А программочка его уже точно проникла внутрь и работала там. На большом экране между меняющими форму тенями возникали и исчезали светящиеся точки, избегая темных областей и угадывая заранее, где возникнут светлые.

– Вот, смотрите. – Он показал на экран. – Произошла перенастройка на другую частоту. Нам должно хватить времени, чтобы отправить сообщение. У тебя те чипы еще с собой?

Ответа не последовало. Людовик смотрел на экран, раскрыв рот. Ничего, приятель, это только выглядит просто.

– Гейб? Где те чипы? С женщинами. Марли и Каритой.

– А что с ними?

– Я же тебе говорил, будь наготове, вместе со своими леди. Мне они сейчас позарез нужны.

Кили отсел чуть подальше и расстегнул рубашку. Он уже весь взмок, как с ним всегда случалось, когда он работал в полную силу. «Ничто в мире с этим не может сравниться», – подумал он.

– Прямо сейчас? – неуверенно спросил Людовик, протягивая Кили пригоршню чипов. – Все?

Кили почувствовал приступ раздражения.

– Не время жадничать, старина. Я же говорил, что все может пригодиться. Твои леди знают, как обходить всякую дрянь. Давай мне чипы по одному, пока я не скажу «достаточно», или пока они не закончатся. Нам остается только надеяться, что их хватит.

Людовик положил первый чип в протянутую ладонь. Кили открыл слот и втолкнул туда чип. Цифры на экране удвоились, когда программа приняла введенные данные, подстроилась к их значениям и сообщила симуляциям, какова исходная ситуация, и в чем состоит задача. Перед его внутренним взором предстали образы двух женщин, готовящихся к выполнению нового задания.

В нижней части экрана вдруг возникла новая строчка. Цифры там сменялись слишком быстро даже для натренированного взгляда Кили, проносясь слева направо. Но он распознал их так же безошибочно, как собственное лицо в зеркале.

– Ну и дела! – воскликнул он. – Они же заражены!

Уголком глаза он заметил, что Людовик побледнел и повернулся к Джине.

– Я не то имел в виду, – быстро добавил он. – У тебя тут приличная доза Фиша. Не знал? Нет, наверное. Господи, тогда не удивительно, что твоя программа такая расчудесная. Как же вышло, что я не заметил сам, когда ее хакнул, почему тогда не было никаких следов? – Он рассмеялся. – Потому что он сам не хотел, чтобы я его заметил. Черт, мне пора перестать принимать таблетки глупости. Надо избавляться от этой привычки.

Музыка словно кипела внутри. Малышка с палочками, Флавия, подошла к нему сзади, чтобы посмотреть на экран ноутбука.

– И ты что, это читаешь? – В ее голосе звучало недоверие.

– Нужно только знать разницу между плюсом и минусом, – ответил он. – Между днем и ночью. Правым и левым. Входом и выходом. Верхом и низом. Ритмом и паузой. – Бег цифр замедлился, и он выдвинул чип, протянув руку за следующим. – Можешь выбрать любой вариант, но нужно ощущать разницу. – Приняв следующий чип, который Людовик вложил ему в ладонь, Кили вставил его в слот. – Я почти на восемьдесят процентов уверен, что Фиш осознает себя – хотя бы часть времени.

– Осознает? – переспросил Людовик.

– Он живой. Разумный. Сознательный. Знает, где он и что он такое.

– Сознательный вирус, – бесстрастно произнесла Джина. Она подошла к Людовику и села рядом. Гейб снова смотрел на экран. Программа явно приспосабливалась к действиям вируса: некоторые из точек возникали в затемненных областях, но гасли не моментально, а постепенно.

– Вирус заглатывает то, что принимает за ввод данных с терминала. – Кили выдвинул чип и протянул руку за следующим. Когда он его вставил, цифры дернулись, двинулись назад и застыли. Убрав предыдущий чип, Кили раскрыл ладонь для следующего.

– Меня не спрашивайте, – слабым голосом сказал Людовик. – Я просто поставщик. Не знаю, чего он с ними делает.

Кили рассмеялся.

– Курю их. Ширяюсь ими. Давай следующий.

– Да, мне доводилось такое наблюдать, – откликнулась Джина. – Если мы когда-нибудь доберемся до Мимозы, там ты увидишь настоящих маньяков.

Маньяков? Ей хочется увидеть маньяка? Кили снял рубашку, раскрутил ее над головой и выпустил из руки. Рубашка перелетела в другой конец комнаты и упала на Ударника, который держался поодаль.