– Хорошо, – послушно отозвалась Энни и взяла у меня бутылочку и горшок. Видимо, как матери, ей приходилось делать что-либо и похуже. Я рассказала ей, как прокипятить постельное белье, посоветовала тщательно мыть руки с мылом, затем пожелала всего хорошего и вышла, ощущая невыносимое желание почесать собственную пятую точку.

По дороге к домику Хиггинсов оно прошло, и я с чувством выполненного долга устроилась на соломенном матрасе рядом с Джейми.

Он сонно повернулся ко мне и обнял.

– Господи, саксоночка, ты чем там занималась? – спросил он, принюхавшись.

– Лучше тебе не знать, – заверила я. – Чем же от меня пахнет? – Если только чесноком, то вставать я не собираюсь. А вот если фекалиями…

К счастью, Джейми назвал только чеснок.

– Пахнешь, как баранья ножка по-французски. – В животе у него заурчало, и я тихонько рассмеялась.

– Боюсь, на завтрак у нас только каша.

– Ничего страшного, – спокойно сказал Джейми. – Положу в нее мед.

***

На следующий день, пока не было срочных вызовов, я решила вместе с Джейми взобраться наверх к новому дому. Щитообразные зеленые листья и изогнутые стебли лесной земляники с кисло-сладкими плодами в виде крошечных сердечек покрывали холм. Я захватила небольшую корзинку, которую всегда брала с собой в весеннее или летнее время, и она уже наполовину заполнилась, когда мы вышли из леса на открытый участок земли. Здесь открывался прекрасный вид на бухту у подножия Риджа.

– Кажется, целая жизнь прошла с тех пор, как мы сюда приехали, – произнесла я, устроившись на частично отесанные и сложенные штабелями бревна. Я сняла широкополую шляпу, чтобы ветер раздувал волосы. – Помнишь, как мы нашли землянику? – Я подала Джейми пригоршню ягод.

– Скорее, две или три. Жизни, я имею в виду. И да, конечно, я помню.

Он с улыбкой присел рядом и взял с моей ладони одну ягодку. Джейми показал рукой на более-менее ровную землю перед нами, где он с помощью колышков и веревки примерно обозначил границы будущих комнат.

– Приемная должна быть в передней части дома, как и раньше? Хотя еще можно все поменять.

– Думаю, в передней. Я буду проводить там большую часть времени – хотелось бы иметь возможность выглянуть из окна и увидеть, что за непредвиденная мерзость надвигается.

Я говорила со всей серьезностью, но Джейми засмеялся и взял еще несколько земляничек.

– По крайней мере, пациентам придется взбираться вверх по холму, это их немного замедлит.

Он достал бумаги со своими планами, которые аккуратно начертил карандашом.

– Мой кабинет будет напротив, как в старом доме. Видишь, коридор я сделал пошире из-за лестничной площадки, и вот здесь, между кабинетом и кухней, можно вместить небольшую гостиную… Кстати, насчет кухни – может, устроить ее в отдельной постройке, как у Джона Грея в Филадельфии?

Я задумалась, сморщив губы от вяжущих рот ягод. Неудивительно, что Джейми задумался об этом – пережив не один пожар, человек начинает понимать, какие опасности таит в себе кухня.

– Не надо, – наконец сказала я. – В Филадельфии так делают не из-за боязни пожара, а потому что летом в доме и так очень жарко. У нас же будут камины. Готовить на кухне – все равно что готовить в одном из них.

– Смотря кто готовит, – заметил Джейми, изогнув бровь.

– Если ты переходишь на личности, то возьми свои слова обратно, – уверенно отозвалась я. – Пусть я не лучший повар на свете, но обугленную еду я тебе не подавала.

– Зато ты у нас, саксоночка, единственный член семьи, спаливший весь дом. Уж это не отрицай. – Смеясь, Джейми выставил вперед руку, защищаясь от моего притворного удара. Он накрыл ладонью мой кулак и без особых усилий пересадил меня к себе на колено.

Приобняв, он положил подбородок мне на плечо, убрав свободной рукой мои волосы. Джейми был босиком и одет в одну лишь рубаху и потертый рабочий плед в зелено-коричневую клетку, который он приобрел у старьевщика в Саванне. Ткань сморщилась на его бедре, и я, приподнявшись, расправила ее по мускулистой ноге Джейми.

– Эми говорит, в Кросс-Крике есть шотландская ткачиха. Можешь заказать себе новый плед, когда отправишься туда, – даже с традиционным красным цветом Фрэзеров.

– Буду знать, хотя нам предстоят другие траты. Мне же не обязательно наряжаться на охоту или рыбалку, а в поле я работаю в рубахе.

– Я тоже могу целыми днями ходить в дырявой серой юбке из фланели – на моей работе это точно не скажется, но понравится ли такое тебе?

Джейми по-шотландски усмехнулся и немного сдвинулся, чтобы усадить меня поудобнее.

– Ты права. Мне нравится иногда видеть тебя в красивом платье, с забранными наверх волосами и глубоким декольте. Кроме того, – добавил он, – мужчину судят по тому, как он обеспечивает семью. Если я позволю тебе ходить в тряпье, люди подумают, что я либо жадина, либо транжира. – По тону Джейми стало ясно, какое из возможных обвинений пугает его больше.

– Не подумают. Все в Ридже знают, что ты не такой. Кстати, тебе не приходило в голову, что и я хотела бы время от времени видеть своего мужа во всей красе?

– Какая же ты легкомысленная, саксоночка. Не ожидал услышать такое от доктора К. Э. Б. Р. Фрэзер. – Он снова рассмеялся, но вдруг резко замолчал. – Смотри-ка, – прошептал Джейми мне на ухо и показал вниз на место, где из-за деревьев появляется ручей: – Видишь?

– Не может быть! – воскликнула я, заметив белое пятно среди зелени перечной травы и ряски. – Это и правда она? – Без очков далеко я не видела, хотя догадалась по движениям, что это свинья. Большая свинья. Большая белая свинья.

– Ну, если не та самая белая свиноматка, так ее дочь. Хотя я думаю, что это старая потаскушка собственной персоной. Ее важный зад с другим не спутаешь.

– Что ж, теперь мы и правда дома. – Я с довольным вздохом откинулась назад.

– Через месяц ты уже будешь спать под собственной крышей, a nighean, – пообещал мне Джейми. По его голосу я поняла, что он улыбался. – Возможно, лишь под навесом небольшой пристройки, зато уже нашей. К зиме поставим дымоходы, возведем стены и накроем все крышей, а потом я займусь полами и дверями.

Я коснулась ладонью его теплой и немного колючей щеки. Конечно, это не райский уголок и от войны здесь не скроешься – сражения обычно носятся по стране ураганом и наносят немало разрушений даже там, где едва задерживаются. Я не знала, как долго это продлится, но на тот момент в Ридже был наш дом и в нем царил мир.

Какое-то время мы молча наблюдали за тем, как ястребы кружат над открытым пространством. К занятой поисками пищи белой свинье (если это и вправду была она) присоединилось несколько маленьких поросят – наверняка из ее весеннего приплода. У подножия горы, рядом с гужевой дорогой, показались двое мужчин на лошадях. Узнав их, Джейми заметно расслабился.