Его взгляд почти сразу же перенесся через горы. Вдали раскинулась пустыня. У одного из горных подножий застыли сразу обе статуи: и мужчина и женщина. Внутри статуи мужчины находился гигантский боевой молот, а внутри статуи женщины – узорный наконечник копья. Хотя… Нет, наконечник должен был находиться внутри, но сейчас там ничего не было. Рядом со статуями располагалось неимоверных размеров сооружение, намного больше Асхиитара – гигантская полусфера, возвышающаяся над землей. Вокруг нее простирался огромный пустой город… Вдруг показались лица статуй. Перед ними проплывали облака, и были они так высоко над землей, что большие дома казались миниатюрными коробочками. Картнэм застыл перед лицами гигантов.

Внезапно обе статуи открыли глаза – наблюдателя полоснуло ярким светом и вернуло в Гортен…

– Ты как? – заботливо спросил Тиан, увидев в глазах товарища проблески разума.

– Где же была твоя забота, когда ты подсовывал мне эту Бансротову Чашу? – негодующе поднял взгляд Картнэм. – Я как? Это… это…

– Я тоже это видел.

– Тиан, неужели Они живы?!

– Я полагаю, что так, – ответил маг огня.

– Но это же невозможно! – воскликнул Картнэм.

Все у него внутри перевернулось, он почувствовал, что страх неостановимым потоком льется в глубины его души. Возможно, причиной всему была эта деревяшка, которую он до сих пор держал в руках…

– Почему это невозможно? – рассудительно спросил Тиан. – Скажи, дружище: кто-нибудь знает истину? Знает, что же именно там произошло? Единственный, кто бы мог знать, уже давно покоится в гробнице в Д’аррогате, погребенный своими людьми десятки веков назад. Монахи говорят, что даже боги не знают правды.

– Это все легенды, религия. Кто может знать, правда ли написана в Святых Книгах?

– Вот и доведется узнать…

– Прости, друг, но я не смогу тебе помочь доставить эту чашу в Конкр, – быстро сказал Безымянный и вернул ее Архимагу. – Прощай, Тиан.

Он уже развернулся, чтобы уйти. Тиан не препятствовал. Лишь просипел вслед:

– Граэнар погиб.

Картнэм застыл на месте. Одна ошеломительная новость сменяется другой. Сын Тиана! Его старший сын! Как же точно старый путник уловил: что-то стряслось.

– Молю тебя: помоги мне, в память о моем сыне…

– Ильдиар знает? – хмуро поднял глаза Картнэм.

Во взгляде Тиана мелькнула боль.

– Да, – коротко ответил он.

– Знает о том, что ты – его…

– Нет, об этом он не знает, – не дал договорить товарищу Архимаг. – Знает лишь, что Граэнар был моим сыном, что он погиб, и этого достаточно.

– Давай сюда Чашу, – тихо сказал Картнэм.

Ну не мог же он, в самом деле, сбежать, наплевав на память погибшего сына старого друга. Кроме того, чувство скорби по Граэнару, который через несколько лет мог стать самым могущественным волшебником в королевстве, пересилило нежелание впутываться в Божественный Промысел или в какие-либо подозрительные пророчества.

– Кому ее отдать? Я так понимаю, что не первому встречному эльфу в…

Тонкий детский голосок донесся вдруг из окна собора, возле которого стояли волшебники, но почти тут же оборвался. Маги вздрогнули и поспешили вглядеться в темноту. Там никого не было…

– Ладно, – вернулся к разговору Архимаг. – Мне нужно, чтобы Чаша попала лично в руки Эс-Кайнта Витала Эстариона.

– Хорошо, я отнесу ее Аэссэ-Экайнтэ Ваэталл Аэста Эроннэ. – Картнэм закончил свою речь мелодичными и звучными словами непонятного языка.

– Ты знаешь эльфийский? – почти равнодушно поинтересовался Тиан. Почти равнодушно…

– Знаю. Что ж, я отнесу твою чашу. Но по дороге улажу кое-что в Гортенском лесу. Я так понимаю, что через Дайкан мне лучше не идти; пойду через Хиан…

– Только сначала нужно предстать перед королем. Он ждет тебя.

Маги развернулись, чтобы уйти, а в одном из нижних окон Великого Собора мелькнула высокая тень. Когда шаги стихли, человек в плаще незаметно выскользнул наружу и скрылся в ночи, направляясь к городской стене.

* * *

Хуже быть просто не может! Этот появившийся буквально из ниоткуда старик-маг уже не представляется таким уж простаком. И одно лишь то обстоятельство, что он бывал в Конкре, где, без всякого сомнения, и выучил эльфийский язык, – настораживало.

Я уже был полностью собран и готов к действиям, утраченная на миг по неосторожности уверенность вернулась, и я направлялся сейчас в Гортенский лес, стараясь забыть, как всего несколько минут назад, можно сказать, чудом избежал до невозможности глупого разоблачения. Я прятался в арке окна Собора, всего в десяти ярдах от Архимага и его дружка, когда появился этот мальчишка-служка. Понадобилось ему заправлять масло в лампадки посреди ночи! Теперь он будет заправлять лишь брюхи червей в мокрой земле. Собой… Еще чуть-чуть – и выдал бы меня своим писклявым возгласом. Но нет, эти дураки ничего не заподозрили. Ты, старик (как там тебя? Безымянный? Нужно будет узнать, кто и за что отобрал твое имя), скорее всего пойдешь через лес. Ну что ж, пора задействовать некромантов, они же так порывались сунуть свои загребущие пальцы и длинные носы в мои дела. Теперь у них появилась такая возможность. Возможность временно быть мне полезными. Скоро Чаша Тиены, за которой я охочусь веками, будет у меня. Уже скоро…

* * *

На поляне в Гортенском лесу стояли два человека. Один с длинными белоснежными волосами, бледноватым лицом и в ниспадающей на высушенную траву и покрытую прахом землю мантии.

Другой был одет в шутовской желто-красный наряд, на который был наброшен серый плащ с капюшоном. Кстати, капюшона он так и не снял. Обе руки под плащом сжимали оружие – нужно всегда быть начеку, когда имеешь дело с некромантами. Он опасливо озирался, пытаясь разглядеть в ночи кого-то еще, но этот чернокнижник, похоже, явился в одиночку.

– Мое почтение, господин Шико. – В голосе Коррина Белая Смерть четко слышалась веселость, которая совсем не нравилась королевскому шуту. – Как жизнь? Хорошо ли вы себя чувствуете?

– Ты кто? – сердито прорычал Шико.

Он не собирался миндальничать с темным магом. Была бы возможность его убить, давно бы так и сделал. Но этот некромант, он это прекрасно чувствовал, может уничтожить его быстрее. Оставалось потянуть время и, когда наступит подходящий момент, исчезнуть. Пока же он собрался немного позлить своего собеседника, тем более у него это замечательно получалось – человек в ярости способен на меньшее, нежели человек, сохраняющий невозмутимость и хладнокровие.

– Мне передали, что со мной хочет говорить сам Черный Лорд Деккер, а не один из его прихвостней, – начал отыгрывать свой план Шико.

Но сразу стало ясно, что этого человека так просто не заставишь крутиться, как тебе надо.