– Ты любишь читать?

Мальчик виновато посмотрел через плечо и покраснел.

– Мама говорит, что я прирожденный читатель.

Мама. Элеонор вздрогнула.

– Правда?

Он кивнул, слегка хмурясь, аккуратно перекрутил концы газетной бумаги, от чего завернутое яйцо стало похоже на конфету. Он положил яйца на прилавок, потом сунул книжку на полку внизу. Посмотрел на Элеонор и мрачно сказал:

– Вообще-то я не должен читать, когда присматриваю за магазином.

– Я тоже была такой в твоем возрасте.

– А потом переросли?

– Нет.

– Вот и я думаю, что не перерасту. А эту книгу я уже четыре раза перечитал.

– Наверное, знаешь ее почти наизусть?

Он гордо улыбнулся и кивнул.

– В ней говорится о девочке, которая живет в старом большом доме за городом и однажды находит тайную дверь в волшебную страну.

Элеонор покачнулась.

– Девочка живет в месте, которое зовется Корнуолл. Вы про него знаете?

Она кивнула.

– А были там когда-нибудь?

– Да.

– Расскажите.

– Там воздух пахнет океаном, и вокруг все зеленое. В Корнуолле много чудесных садов, где растут странные и удивительные растения, которых в Англии больше нигде не сыщешь.

– Да, – кивнул мальчуган. Его глаза сияли. – Я так и думал. Мой дядя рассказывал. Видите ли, он тоже там был. Он говорит, что там и вправду есть такие дома, как в моей книжке, с озерами, утками и секретными туннелями.

– Я выросла в таком доме.

– Ух ты! Вам повезло. Дядя Бен – он сейчас на войне – прислал мне открытку.

Элеонор посмотрела, куда показывал мальчик. На кассовом аппарате сбоку была приклеена фотография с изображением заросших садовых ворот. В нижнем правом углу вилась белая надпись курсивом, желающая получателю «Волшебных воспоминаний».

– А вы верите в волшебство? – серьезно спросил мальчуган.

– Думаю, да.

– Я тоже.

Они улыбнулись друг другу в полном согласии, и Элеонор почувствовала себя на пороге чего-то, о чем не догадывалась раньше и что не смогла бы описать словами.

Но тут в вихре шума и движения в заднюю дверь ворвалась женщина, и все их внимание переключилось на нее. У женщины были темные кудрявые волосы, оживленное лицо с полными губами и блестящими глазами. Она наполнила комнату своим присутствием и неукротимым духом, и Элис почувствовала себя хрупкой и слабой.

– Что ты здесь делаешь, милый? – Она взъерошила волосы мальчика, глядя на него с любящей улыбкой, затем посмотрела на Элеонор. – Берти о вас позаботился?

– Он был очень любезен.

– Надеюсь, он вас не задержал? Мой парнишка кого хочешь заболтает.

Берти ухмыльнулся, и Элеонор поняла, что это их любимая шутка.

Боль сдавила грудь, и Элеонор схватилась за прилавок, чтобы не упасть. У нее закружилась голова.

– Вам плохо? Вы побледнели.

– Ничего страшного.

– Уверены? Берти, детка, поставь чайник.

– Право же, не надо, – сказала Элеонор. – Я тороплюсь. Меня еще много где ждут. Спасибо за яйца, Берти, я съем их с большим удовольствием. Давно уже не видела настоящих яиц.

– Вкрутую, – заявил он. – Единственно правильный способ готовить яйца.

– Не могу не согласиться.

Дверь открылась, колокольчик над ней снова звякнул, и в памяти Элеонор вспыхнуло воспоминание о том дне десять лет назад, когда она толкнула дверь почты и налетела на Бена.

– В следующий раз, когда вы придете, я угощу вас чаем! – крикнул ей вслед Берти.

Элеонор улыбнулась ему в ответ.

– Я буду рада, – сказала она. – Очень-очень рада.

Лондон, 2004 г.

В годовщину смерти Элеонор они, как всегда, встретились в Музее естественной истории. Сестры не обнялись, у них это было не принято, но, взявшись под руки, слегка поддерживали друг дружку, пока обходили зал. Никто ничего не говорил, обе шли молча, погрузившись в воспоминания об Энтони и Лоэннете, а еще обо всем, что узнали – слишком поздно, чтобы помочь отцу, однако достаточно рано, чтобы в их собственной жизни многое прояснилось.

Остальные присоединились к ним позже, чтобы выпить чаю в кафе Музея Виктории и Альберта. Даже Берти приехал из Корнуолла. «Мне бы и в голову не пришло пропустить такое событие! – сказал он, когда Сэди пригласила его по телефону. – Я собирался в Лондон на той неделе. Обязательно буду на торжественном открытии…»

Берти уже занял столик и помахал рукой Элис и Деборе, когда те зашли в кафе. Он встал, улыбаясь, по очереди обнял сестер. Странно, удивилась Элис, глядя, как Дебора смеется и гладит его по щекам, почему-то их нелюбовь к физическим проявлениям чувств не распространяется на младшего брата. Как будто после стольких пропущенных лет общения им хочется построить мост через все это время. А может, причина в том, что они потеряли брата, когда тот был совсем маленьким, и их любовь требовала тактильного выражения, точно так же, как взрослый не в силах удержаться, чтобы не взять малыша на руки. Так или иначе, обе сестры обожали брата. Элис вдруг подумала, как бы обрадовалась Элеонор, если бы узнала, что они снова вместе.

Следующей пришла Сэди с целой охапкой бумаг. Она, как обычно, шла быстрым шагом и, опустив голову, пыталась на ходу выровнять стопку.

– Простите, – сказала Сэди, подходя к столику. – Застряла в метро и опоздала. Я была бы не я, если бы перед открытием ничего не случилось. Надеюсь, вы не слишком долго ждали?

– Конечно, нет, – с ласковой улыбкой ответила Дебора. – Мы сами только что пришли.

– А вот и Питер! – Берти кивнул в сторону входной двери.

Сэди отдала рукопись Элис.

– Я отметила все, что нашла, но там совсем немного. Так, процедурные мелочи. Ох, Элис, отличная книга! – Сэди уронила сумочку и рухнула на свободный стул. – Я не могла оторваться.

Элис слушала ее с довольным видом.

– С радостью сообщаю, что номер пятьдесят один получился более впечатляющий, чем номер пятьдесят.

Питер подошел к столику, наклонился, чтобы поцеловать Сэди в щеку. Сэди взяла его за рубашку и тоже поцеловала.

– Удачно сходил? Принес?

– Все здесь. – Питер похлопал свой рюкзак.

– Как тебе удалось? Мне сказали, что будет готово не раньше чем через неделю!

Он загадочно улыбнулся.

– У меня свои способы.

– Не сомневаюсь.