…

Как только Штейнберга увели, в кабинет вошел Тимофей Лачин, накануне приехавший в Екатеринбург.

— Что там с рудником, Густав?

— Они получили наш сигнал о возможном нападении, сейчас срочно переводят людей в зимовье. Если сведения наших пленников верны, то завтра после полудня Воронин должен быть на месте. Нападения нужно ждать либо завтра вечером, либо послезавтра с утра.

— Времени хватит?

— Нужно лишь увести людей. Останется несколько человек для защиты рудника. Мы извлекли уроки из прошлогоднего нападения, перестроили и укрепили здание над шахтой, взять штурмом они его не смогут. Единственный выход это поджечь строение, как раз то, что нам и нужно. Люди спустятся в шахту и закроют люк. Там две штольни с выходами на обе стороны горы, так что утром, когда все прогорит, они уже будут наверху, разбираться с теми, кто еще остался в живых. Думаю, на этот раз никто не уйдет живым.

— А если бандиты не попадутся в ловушку?

— На этот случай у нас есть запасной вариант.

— Хорошо, теперь объясни мне, кто сидит у нас в подвале?

— Московский ювелир Штейнберг, ссыльный гвардии капитан Соколов и торговый представитель английского ювелирного дома «Alice» Скотт.

— Ты говоришь, что они хотели идти в тайгу, спасать наших раскольников?

— Да, они просили лишь дать им проводника.

— Густав, тебе не кажется странным, что столько разных людей знают про изумрудный рудник? Ладно, про интерес англичанам нам было известно, но откуда взялись еще эти двое и почему они объединились в одну команду?

— Последствия прошлогоднего нападения. Мы упустили младшего Протасова и смогли догнать его только в Москве, но он успел продать два изумруда ювелиру Штейнбергу. Вот этого мы не знали. Штейнберг оказался очень смышленым и любопытным, он заручился поддержкой опального Ростопчина и тот финансировал его поездку на Урал, для поисков изумрудного рудника. В помощь Штейнбергу Ростопчин предложил своего бывшего однополчанина, находившегося здесь в ссылке капитана гвардии Соколова. Таким образом, и возник этот дуэт, о котором мы ничего не знали. Более того, у них на руках документы сотрудников Тайной полиции с довольно серьезными полномочиями.

— Ростопчин известный мастер всякого рода фальсификаций и подделок.

— Вот именно. Документы изготовлены безупречно, даже у меня не возникло никаких сомнений в их подлинности. Правда, как мне удалось установить, они ими практически не пользовались.

— И все-таки смогли найти рудник?

— Не только найти рудник, но и догадаться, что за ним стоит ювелирная школа. Никто до них этого сделать не мог.

— Мне понятен интерес Ростопчина — в случае успеха он преподнесет императору изумрудный рудник и вернется ко двору, а что получат эти двое?

— Ростопчин обещал Соколову генеральские эполеты и спокойную доходную должность где-нибудь в Кригс-комиссариате, а Штейнбергу — монополию на огранку уральских изумрудов для казны, фактически делая его придворным ювелиром.

— Теперь понятно, почему они не стали обращаться к властям. В этом случае все их заветные мачты растают, как утренний туман, а лавры достанутся местным чиновникам.

— Это так, Тимофей, но подумай сам, зачем им нужно было вообще влезать в этот конфликт? Они выполнили свою задачу, нашли рудник и даже вышли на нашу школу — можно смело ехать с докладом к своему благодетелю и получать награды. Однако они остаются и по каким-то неведомым причинам переходят на нашу сторону.

— Ты уверен в том, что они на нашей стороне?

— Абсолютно! Они пришли к нам и раскрыли свое инкогнито, ради спасения жизней нескольких семей раскольников. Они готовы были рисковать жизнью и лично отправиться в тайгу, чтобы предупредить людей. Такое самопожертвование редко встретишь в наше время.

— А ты не думаешь, Густав, что это был хитрый ход, для того, чтобы попасть на рудник? Поддавшись на их уловку, мы не только признаем, что незаконно добываем изумруды, но и сами приведем их к руднику? Что, если нападение Воронина просто блеф?

— Ответ мы узнаем в течение двух дней.

— Хорошо, а как они спелись с этим англичанином Скоттом?

— Скотт отказался участвовать в шантаже и Барнс его уволил. Он каким-то образом узнал, чем занимаются Штейнберг с Соколовым, и предложил им свои услуги. С его слов, он работал только на себя, рассчитывал заключить со школой выгодный контракт на обработку уральских изумрудов.

— У него своя ювелирная фирма?

— Нет, его отец занимается поставками шерсти, а Скотт единственный наследник, но не горит желанием продолжать семейное дело. У него есть деньги, опыт и связи в Европе. Это неплохой вариант, Тимофей, учитывая, что наши склады забиты под завязку. Мы сейчас обрабатываем не более двадцати процентов того, что добываем. Скотт хороший специалист, он может помочь не только с огранкой камней, но и с производством эксклюзивных ювелирных изделий, которое мы планируем начать уже в следующем году.

— Он всерьез рассчитывает на сотрудничество?

— И не только с нами. Ему так понравилось мыло, которое производят на заводе Серафимы Дмитриевны, что он готов поставлять его в Англию, а то и приобрести лицензию на производство. Он отправится в Англию, где на семейном совете будет принято соответствующее решение.

— Ты писал, что Серафиме пришлось закрыть все свои заводы?

— Так и было, пока не приехал Штейнберг и не наладил на одном из ее заводов выпуск мыла. Оказалось, что он еще будучи мальчишкой работал на мыловарне у своего деда в Кенигсберге.

— Так я мыл руки…

— Этим мылом!

— Черт, никогда бы не подумал, что такое возможно. Качество не уступает марсельскому, а какой сосновый аромат. Получается, что Штейнберг не только нашел изумруды, но еще успел помочь молодой вдове. Сколько он запросил за свои услуги?

— Представь себе, что об этом вообще не было речи.

— Не верю! Может там amour?

— Опять ты попал пальцем в небо. За Штейнберга мечтает выйти замуж Анна, она даже предлагала бедному Герману стать сватом.

— Мир перевернулся, Густав! Я еще ни разу не слышал, чтобы юные мадмуазели засылали сватов.

— А что делать? Штейнберг беден и не имеет положения в обществе. При таких обстоятельствах он никогда не сделает ей предложение.