в посёлок Спасская Полисть. По шоссе 60 км, а далее топаем по грязи. Где-то здесь, в Чудовских болотах, армия Власова перешла на сторону немцев. Доски – «тропка» – проложены лишь местами, а так как я и мой сопровождающий в ботинках, прыгаем, как обезьяны, в поисках твёрдых точек среди отвратительной жижи… В посёлке я пытался помирить конфликтующие стороны. Начальник лесопункта говорил своему подчинённому: «Смотри! Корреспондент уедет, а нам с тобой тут жить, среди грязи и пней…» Вдрызг измотанный и усталый вернулся в Новгород, в гостиницу «Садко».

20 ноября

В Новгородском театре драмы неожиданная встреча с бывшим режиссёром отдела вещания на Бразилию Чапой, Алексеем Чаплеевским. Случайная встреча с министром культуры Демичевым решила его судьбу, и он был назначен главным в новгородский театр. Мы обрадовались друг другу. Чапа взахлёб рассказывал мне о вверенном ему театре. «Бойся актёра, пьющего только минеральную воду. Значит, завязал и, следовательно, обязательно сорвётся!» Вечером потащил меня в актёрскую компанию, где больше пели под гитару, пили водку. А потом Чапа отдельно мне долго рассказывал об истории отношений между Новгородом и Москвой. Новгород был Европой, а Москва – типичной Азией, и Азия подмяла под себя Новгород и растоптала новгородские свободы. «Вот в какой город ты приехал!» – в конце подвёл итог Чаплеевский. На следующий день я смотрел в театре «Провинциальные анекдоты» Вампилова.

22 ноября

Поездка в Малую Вишеру. Встреча с Героем Социалистического Труда Завьяловым. Человек-трактор: пашет и пашет… Вечером снова театр. Комедия-детектив «Миссис Пайпер ведёт следствие». Все артисты были на подъёме. Потом мне рассказали о причине творческого горения: им объявили, что спектакль смотрит журналист из большой профсоюзной газеты, и артисты всё время косили взглядом в сторону директорской ложи, где восседал я. Получилось что-то вроде «Ревизора»… После спектакля в гостинице Чапа продолжил свои рассказы о театре, как он из Пскова переманивал одного артиста на погодинскую пьесу «Человек с ружьём».

– А Ленин у вас есть? – спросили Чапу в обкоме партии.

– Да, Ленин есть, но ему нужна трёхкомнатная квартира.

23 ноября

Последний день в Новгороде… Жемчужина русского зодчества – Софийский собор… Смотрительница рассказывала, что ещё в 20-х годах из храма стало исчезать всё ценное: и свои, и немцы приложили к этому руку… Вечером в поезд. «Я ехал в дурное время. Тогда стояла осень со своею грустно-сырою погодою, грязью и туманом… мокрые галки и вороны, однообразный дождь, слезливое без просвету небо…» Так писал Гоголь.

4 декабря

Приехал из Новгорода и слёг. Прихватило сердце: стянуло грудь, не вздохнуть. Вызвали врача Рожен, она определила ангиоспазм венозных артерий сердца (тоже мне великий диагност!), дала бюллетень. После ухода из Радиокомитета держался и держался, и вот брык. Так называемый отложенный стресс?.. Болезнь болезнью, а чтение чтением. Читаю, делаю выписки. Вот Герцен:

«Россия – отчасти раба и потому, что она находит поэзию в материальной силе и видит славу в том, чтобы быть пугалом народов…»

«Мы занимаемся всем: музыкой, философией, любовью, военным искусством, мистицизмом, чтобы только рассеяться, чтобы забыть об угнетающей нас огромной пустоте…»

13 декабря

Есть такой анекдот. Прославленный дипломат даёт советы своему молодому коллеге: «И помните шестое правило!» На что тот вежливо кивает головой: «Да, сэр, разумеется, сэр, непременно, сэр!» Но в дверях:

– Простите, сэр, а что означает шестое правило?

– Шестое правило: не принимайте себя слишком всерьёз.

– Конечно, сэр, благодарю, сэр… А остальные правила?

– А остальных правил не существует.

Этот анекдот (или назидание) можно перефразировать на совет: не принимайте ничего близко к сердцу, оставайтесь спокойными, наплюйте на всё и не корчите из себя что-то этакое…

Вчера был разговор с Лавровым, он вовсю чертыхается: «Кто же знал, что нам пришлют такое г… сам писать не умеет, а других учит. Всю редакцию перебаламутил. И правильно что уходят… Сам бы ушёл, да…» Концовку фразы Лавров не договорил.

27 декабря

Должен был ехать в командировку в Кострому (Ну и ну! Задумал ехать в Кострому? / Я понимаю бы, в Марсель, / Тут благородная есть цель…)

Но снова слёг. Пришла Рожен:

– Что такое? Опять Юра? Это – вторая волна гриппа… сухие хрипы… давайте госпитализируем… ах, не хотите? – так и запишем: отказались…

И больничный по 29 декабря.

28 декабря

В ночь на 25 декабря не спал с 2 до 5 часов. Думал о новой работе. Вспоминал командировки, всплывали в памяти люди, города, фразы. Состояние, описанное Евгением Винокуровым (видно, его тоже прихватило):

Вот пришло моё довольство малым!..

Кислую таблетку заглотну,

помолчу, казённым одеялом

с головой закроюсь – и усну.

И сквозь дрёму в сонную больницу

вслушиваться буду в час ночной.

Дней моих мелькнувших вереницу,

словно фильм, раскрутят предо мной.

Всё, что в мире сём наворотила

молодость и глупость так давно,

я увижу враз…

Крути, Гаврила,

В десять серий чудное кино!

Меня ждут в «Вечерней Москве». Сам Индурский хочет со мной встретиться, но я сделал уже другой выбор: вернуться в журнал «СПК». Блудный сын возвращается в кооперацию. Зав. отделом с окладом в 200 рэ, плюс премии. Разговаривал с Фоминым. Он утолил свою жажду власти, стал более спокойным и благодушным. Первое впечатление: сможем работать вместе. Все остальные рады моему возвращению: свой, не чужой…

29 декабря

А что с «Леспро»? Мрак и запустение, как скажет Вельмин… Начал печатать обзор «Семидесятые годы» (международные и внутренние события) – для себя, для интереса. Грохнул 16 страниц, и воспалился печатный палец от напряжения… «Голоса» широко отмечают 100-летие Сталина, событие, полное «политической взрывчатки». «Дойче велле» утверждает, что Советским Союзом до сих пор управляют по правилам заговорщицкой организации… С продуктами всё хуже и хуже. Поляки бы устроили четвёртый продовольственный бунт. А у нас тишь и гладь. Терпеливый народ, только и причитает: «Лишь бы войны не было!..»

31 декабря

Новый 1980 год справляли втроём, под ёлочкой. Смотрели дурацкий телевизор и пили марочное «Гурджуани». Куча звонков по телефону. Легли в 2 часа ночи…

1980 год – 47/48 лет. Возвращение в «СПК», пресс-центр московской Олимпиады, интервью с артистами по заданию «Советского экрана». Ульяновск и Запорожье. Вечер поэзии в зале Чайковского

2 января

…Уже глушат все «голоса»… Н-да, надо допечатать обзор 70-х годов, ибо, как предчувствую, 80-е мне сделать не удастся: в кооперации я буду слишком далёк от информации. Это на радио я кое-что (скажем так