ели с кофе, потом они ушли в свой драндулет спать… а сегодня говорят, что их вчера здесь не было, только что, мол, пришли. Это как вообще?

— Игорь, не грузись, — ответил я. — С этими пространственно-временными вывертами голову сломаешь, ну его… наше дело до Полян добраться.

И, развернувшись, размашистым кролем поплыл к берегу. Выйдя, я моментально продрог, следом за мной красный, как рак, на берег выскочил Игорь.

— Так-то оно так, Ген. Но ведь непонятно, где в следующий раз в чудную попадёшь. Как разобраться? Почему уехать отсюда не получается? Машины как заколдованные.

Тут у меня в голове что-то мелькнуло. Какая-то догадка, но я не успел её уловить, она тут же ускользнула.

Мы быстро оделись и побежали к машине, чтобы согреться. Когда прибежали, девочки потребовали костёр, чтобы подогреть чай и консервы. Через час, позавтракав, мы слили в «Жигули» двадцать литров бензина из канистры и поехали на трассу. Забавно было наблюдать перед собой пустой автомобиль, который не просто ехал, но и притормаживал, ускорялся, объезжал кочки и выбоины.

Доехав до шоссе, «Жигули» свернули направо, в сторону Полян. Тома сказала:

— Мне что в голову пришло… смотрите — снаружи людей не видно, а изнутри видно. Автомобиль и люди существуют как бы слегка в разных реальностях, что ли.

— И? — спросил я, не оборачиваясь.

— И… ничего, — сказала Томка. — Вдруг какие-то мысли будут…

У меня снова случилось мгновенное озарение, но как раз в этот момент «Жигули» впереди пропали, и я снова забыл, о чём подумал. А мы продолжали ехать, как ни в чём не бывало.

— Ну вот, — сказал Игорь. — Они перенеслись, а мы остались… И где теперь их искать?

Через полчаса мы снова проезжали перекрёсток на Новгородовку и Никольское.

— Тьфу ты, — выругался я и остановился. — Выходит, это мы перенеслись, а они остались. Или не остались, а перенеслись в другое место.

— Хорошо, что переносимся мы всегда строго по шоссе, — сказал Игорь. — Это безопасно. Представь, если бы нас переносило куда-нибудь в лес.

— Точно, — сказал я. — Это не просто катаклизм, это снова какая-то разумная деятельность. Как ты, Тома сказала? Машина и люди — в разных реальностях?

Томка кивнула.

— И Игорь… Игорь, ты помнишь, утром? Ты сказал мне «уехать не получается, машина как заколдованная».

— Ну и? — спросил Игорь.

— А уйти? Похоже, что именно так поступили люди из брошенных автомобилей.

— Думаешь, это из-за машины? — спросил Игорь и, помолчав, ответил: — Машину жалко, это раз. Вторую машину жалко, это два. Обе машины жалко — это три. И четыре — как ты себе это представляешь? Сколько тут километров до Полян?

— Если прямо отсюда, то километров шестьдесят-семьдесят, — ответил я. — Но можно ведь подъехать поближе…

— Да можно было бы, — кивнул Игорь. — Только неизвестно, когда и куда тебя в следующий раз перенесёт. И опять же — ну пусть не семьдесят километров. Пусть сорок. Сильно это меняет положение?

— Ну… да, идти далековато, но пятьдесят километров — не пятьсот. Вопрос — где нам теперь искать Марата с Рустамом? Какие будут предложения?

— Предлагаю поехать к повороту на Гарем и ждать их там, — сказала Люся, хихикая. — Они, скорее всего, будут нас искать там же.

— Гуд, — сказал я и тронулся.

Так и получилось — подъезжая к повороту, мы ещё издали увидели стоящие на обочине белые «Жигули» братьев. Рустам с Маратом стояли рядом с машиной.

Получалось, что мы находились в замкнутой зоне, выехать из которой было невозможно. Оставалось попытаться выйти из неё пешком. И как нам ни жаль было бросать два наших автомобиля, приходилось это делать. Мы отогнали их за Ленинское и спрятали в лесочке в надежде, что через какое-то время удастся их забрать.

Собрав всю еду, воду и пару одеял, которые лежали в машине на случай прохладной погоды, мы распределили это всё по шести рюкзакам и вдоль берега реки отправились в направлении Полян. Это было немного рискованно, так как местность мы не знали, но Марат с Рустамом заявили, что они в этих местах провели всю жизнь и точно не заблудятся. Я сам жил в окрестностях, но столь уверенным в себе не был, так как сюда никогда не забредал.

В путь мы отправились примерно в два часа дня и уже к вечеру пожалели, что послушали братьев. В последние годы у нас был недостаток движения и наша физическая форма была, мягко говоря, далека от оптимальной. Здесь же приходилось передвигаться по пересечённой местности, постоянно продираясь через какие-то пожухлые заросли или обходить их, совершая километровые загогулины. Многомесячные сумерки сделали своё дело: растительность гибла, покрывалась слизью, повсюду была плесень и… много грибов, причём, некоторые выросли до гигантских размеров. Лес был похож на инопланетные джунгли из фантастического фильма. Было тяжело дышать — в атмосфере было мало кислорода, и это ощущалось. «…и будет воздух неустроенный», — вспомнил я строки, которые постоянно цитировал Егор. В Полянах такого не наблюдалось: как ни странно, там и растительность перенесла нехватку света гораздо лучше, чем здесь.

Местность была неровной — мы то забирались на холм, то спускались в овраг… это очень утомляло. Томка с Люсей героически молчали, но выглядели сильно вымотанными. Бесконечные зигзаги по местности сильно удлиняли наш путь. До вечера мы сделали три привала, и, когда во время последнего я увидел мольбу в глазах Томки, то скомандовал оставаться на ночлег здесь. Дождя ничто не предвещало, поэтому мы не стали делать навес из одеял, а просто отдали их Люсе с Томой.

Как ни странно, спалось в лесу гораздо лучше, чем в машине. Только вот запах. Хотя мы к нему уже и привыкли, но иногда он прямо шибал в нос — запах гниющей органики, прелых листьев, трухлявых стволов деревьев, грибов и ещё чего-то незнакомого, но придававшего этому «букету» тошнотворный оттенок. Зелени практически не было, все кустарники и деревья имели неживой вид, а травы вовсе не было. Вернее была, но она была жёлтой, увядшей и местами покрытой слизью, так что и найти сухое место было нелегко. Кое-где пробивалась какая-то новая, незнакомая нам растительность. Видимо, это были первые потуги природы адаптироваться к новым условиям.

Наутро оказалось, что кто-то забыл закрыть пятилитровую банку с водой, ночью она опрокинулась и разлилась. Уцелело меньше