литра и мы отдали её девушкам. Марат спустился к небольшому озерцу, палкой выкопал на берегу ямку и через полчаса принёс две литровых банки довольно чистой, хотя и с запашком, воды.

— Зачем ты яму копал? — спросил Игорь, разводя костёр. — Всё равно кипятить, зачерпнул бы, да и всё.

— В пруду с грязью вода, а так она почистилась, пока дошла, — пояснил Марат. — Мы с отцом так воду собирали у озера, когда на несколько дней уходили рыбачить.

После завтрака отправились дальше. Девчонки не успели восстановиться после вчерашнего марш-броска, и им было тяжеловато, да и мы с Игорем не выглядели богатырями. Марат с Рустамом шагали легко, часто уходили вперёд осмотреться, затем или возвращались к нам, если нужно было пойти в обход, или ждали пока мы их догоним. Удивительно, но в лесу не просто уцелели, а размножились в огромном количестве змеи, и нам приходилось постоянно осматриваться, чтобы не наступить на какую-нибудь гадину. Было совершенно немыслимо, как они умудрились выжить в те страшные морозы, когда мы мёрзли даже в наших запечатанных домах с печками.

Живности вокруг вообще было очень много. Днём, когда мы пересекали небольшой степной участок, в каких-нибудь ста метрах от нас промчался олень, которого преследовал волк. Олень повёл себя странно — вместо того, чтобы убегать со всех ног, он остановился и дождался хищника, а тот, не останавливаясь, взлетел в воздух, целясь в горло жертвы. Олень же внезапно встал на задние копыта и передними сильно ударил зверя. Тот даже не заскулил. Олень постоял с полминуты, посмотрел в нашу сторону и, не спеша, побежал к балке неподалёку.

— Во даёт! — восхитился Игорь. — Сшиб одним ударом, никогда о таком не слышал…

Подойдя к волку, мы убедились, что он сдох. Череп его был расколот словно кувалдой, из головы вытекала сероватая-розовая масса, смешанная с кровью.

Каждые два часа, а после обеда каждый час мы останавливались на отдых. За день мы прошли километров двадцать и устали больше, чем накануне. К вечеру нагнало тучи, небо, и без того чёрное, стало ещё и непроницаемым, в нём не было ни одной звезды. Сильный пронизывающий ветер продувал до самых костей. Спохватившись, мы начали искать укрытие. Но метания по местности нам ничем не помогли — здесь было всего два типа ландшафта: открытая низина на берегу и редкий лесок в отдалении. Дождь хлынул сразу сплошными потоками, и тут же разразилась гроза. Мы бросились к лесочку, чтобы укрыться под деревьями, но пока добежали, с крон уже лило, как под открытым небом.

Мы натянули между ветками деревьев одеяло и спрятали под ним Люсю с Томкой. Укрытие это было ненадёжным, одеяло моментально промокло и ни от чего не защищало. Второе одеяло, которое мы дали им, чтобы накрыться, промокло следом за первым.

Дождь лил несколько часов, почва под нами превратилась в липкую жижу. Мы все промокли и продрогли до костей. Рано утром я прикоснулся к Томке, от неё исходил жар, как от печки. Ощутив моё прикосновение, она открыла глаза и посмотрела на меня.

— Тома, у тебя высокая температура, — сказал я.

Она только кивнула молча и отключилась.

Высушиться здесь было нереально. Воздух был влажный и холодный. Далёкое солнце даже в полдень почти не грело. Необходимо было найти дом или сарай, чтобы укрыться от непогоды и обеспечить Томке хотя бы минимальный комфорт — уложить её и накрыть чем-то согревающим. Марат сказал, что в этой местности деревни стоят довольно плотно и если отойти от реки километра на три, то можно наткнуться на какую-нибудь.

— А что же ты вчера не сказал? — спросил я.

— Я не думал, что будет такой сильный дождь, — ответил он. — Не было никаких примет.

— Приметы все остались на старой орбите, — буркнул я.

Томка была в полузабытьи и идти не могла. Она едва шевелила языком, и, похоже, плохо понимала происходящее. Мы уложили её на оба промокших насквозь одеяла и, взявшись за концы с четырёх сторон, понесли. Нести было неудобно, ткань тянулась, выскальзывала из пальцев. Мы остановились и нашли две длинные жерди, которые пришили к одеялам с двух сторон нитками из Томкиного рюкзака. Пока мы возились с этими импровизированными носилками, снова влило да ещё сильнее, чем ночью. Теперь вода падала с неба даже не потоками, а просто огромными массами и сбивала с ног.

— Плохо дело, ля, — сказал Рустам и указал рукой на горизонт.

Я посмотрел туда и, хотя в полумраке ничего не было видно, услышал низкий гул.

— Что это? — спросил я.

— Вода, — сказал Марат. — Река вышла из берегов. Нужно залезть куда-нибудь на холмик.

Но никаких возвышенностей поблизости не было. Оставалось только надеяться, что нам удастся убежать от разлива.

— Быстрее пошли! — скомандовал я, и мы, как могли ускорили шаг.

Но продираться через грязь было сложно — мы вязли буквально по колено. У Люси слетела обувь с ног, Игорь тоже был босой. Мои кроссовки пока держались, но с каждым шагом я чувствовал, как грязь липла на них, и пыталась стащить с моих ступней. Только Марат и Рустам были обуты в высокие берцы, которые были надёжно зафиксированы на голенях.

Несмотря на наши старания, вода быстро приближалась. Плохая видимость не давала нам разглядеть то, что было позади, и, хотя мы слышали шум настигающего нас потока, обрушился он на нас внезапно. Какое-то время мы ещё шли в воде, но её уровень быстро поднимался. Вскоре нас оторвало от земли и понесло. Некоторое время мы пытались удерживать носилки, на которых лежала Томка, однако внезапно налетевшим шквалом их оторвало от нас и унесло в темноту.

Автор ждёт читателей, желающих задать вопросы, в своей группе в Telegram: Тёмные воды Алексея Черкасова (https://t.me/AlexCherckasov)

Глава седьмая

Примерно через час дождь прекратился. Поток ещё долго нёс меня, пока, наконец, я не почувствовал под ногами твёрдую землю. Вода выбросила меня на возвышенность. Выбравшись на сушу, если так можно было назвать грязное месиво, в полумраке я разглядел невдалеке несколько домиков. Это была деревушка, стоящая высоко, наводнение до неё не добралось. Оглядевшись по сторонам, я убедился, что никого из моих спутников рядом не было — вода разнесла нас в разные стороны.