более скепсиса. Наоборот, он спрашивал с надеждой, и от этого Рише было только тяжелее.

Она достала из кармана длинный тонкий свисток. Его вырезали из пожелтевшей кости дикой мортрианской твари, и с его помощью можно было вызвать более слабых духов.

По их задумке, пока Неупокоенные вызывают и, как овец, пасут духов, она поможет Джасу найти дух его матери.

– Сделаю все, что смогу, – ответила Риша, – но ничего не гарантирую. Если бы не подготовка к Ночи богов, я бы уехала из города, чтобы провести сеанс, но…

Джас улыбнулся, пусть не широко, но искренне:

– Знаю, праведный долг, обязанности и прочее. – Он с почтением поклонился. – Что бы ни случилось, я рядом, мы по одну сторону, и это большая честь для меня.

Риша вспыхнула и негромко пробормотала:

– Тогда оставим разговоры и займемся делом.

Остальные Неупокоенные начертили на коричневом мраморе большой круг заклинаний. Они нашли место неподалеку от огороженного канатом ступенчатого колодца. Риша в своих попытках пробиться сквозь черный барьер не раз и не два спускалась по этим истертым ступеням.

Джас, осматривая круг, похлопал Натцуми по спине. Круг был таким же, как в подвале цветочной лавки, тоже со множеством символов, геометрических фигур и семиконечной звездой.

– Отличная работа.

Риша с трудом верила, что потакает Неупокоенным, и в то же время была в отчаянии. Если они в состоянии ей помочь, если они сообща, без проведения ритуала, смогут разрушить барьер, она должна попытаться.

– Итак, мы постараемся притянуть к порталу как можно больше духов, – напомнил своим товарищам Джас. – Чем больше их будет, тем больше их энергии срезонирует с барьером. – Он с почтением посмотрел на Ришу. – Все верно?

– Да.

– Я считаю, что здешние духи будут не такими злобными, как в прошлые разы, и, значит, с ними будет легче управиться. При первых признаках агрессии все контакты прерываем. – Джас стянул перчатки и заткнул их за ремень, потом вытащил нож из ножен и поднес к ладони. – Не забывайте об этом. А теперь – приступаем.

Неупокоенные заняли свои места у внешней границы круга и достали ножи.

Натцуми хмуро глянула на Ришу. То ли молча пожелала удачи, то ли хотела предупредить, чтобы та не мешала и ничего не испортила.

Джас полоснул ножом по ладони. Кровь закапала в круг. Остальные Неупокоенные добавили к заклинанию свою кровь. Мел начал излучать тусклый темный свет.

Риша поднесла свисток к губам и подула.

* * *

Таисия шла к вилле Ластрайдеров с завернутым в ткань мечом за спиной и постепенно начинала понимать, что нечто хрупкое, оживающее в душе, – это надежда.

Возможно, этому способствовал меч. В последние недели она тоньше, чем когда-либо, была настроена на свои силы, и сейчас эта связь стала острее. Как будто кто-то смотрел на нее с теплотой и нежностью во взгляде или поглаживал по спине, чтобы придать уверенности.

Ночь над ней была подобна сотканному из черных и синих нитей гобелену, а далекие звезды горели все ярче. Таисия вспомнила истории, которые они с братом и сестрой рассказывали друг другу, до того как осознали, что́ их ждет между их миром и Мортри. Когда ты умрешь, от тебя ничего не останется, ты превратишься в витающий в черной тишине между звездами шепот.

Таисия почти хотела, чтобы это было правдой, хотела знать наверняка, что в награду за все усилия она получит безграничный покой.

Она вдыхала темноту, словно пила целебный бальзам. Тени чувствовали ее, тянулись к ней со всех сторон, им явно нравилась ее компания. Умбра ускользнула от хозяйки и с радостью к ним присоединилась.

Таисии стало интересно – могут ли они нашептать правду о возрасте земли? Если остаться стоять в идеальной темноте, возможно, она почувствует под ногами уходящую на мили в глубину холодную, сырую и ненасытную землю. Почувствует обратную сторону мира тех времен, когда он купался в темноте. В объятиях теней она сможет быть повсюду и делать что угодно.

Но ее умиротворение не продержалось долго. Пройдя за ворота виллы, она сразу увидела выходящую из парадных дверей тетю и остановилась.

– О, вот и ты!

Камилла чуть ли не бегом бросилась к племяннице, и это было тревожным знаком – она вообще никогда не ускоряла шаг. А вторым тревожным знаком было выражение ее лица: судя по тому, как были изогнуты брови Камиллы, она была не на шутку встревожена.

– Я пришла повидать твоих родителей, но мне сказали, что они во дворце.

Поехали умолять короля отменить казнь Данте в Ночь богов? Таисия схватила Камиллу за руку и потащила подальше, чтобы их не могли услышать стражники дома.

– Что случилось? Что-нибудь с Данте? Ты что-то узнала?

Камилла покачала головой:

– Я выпивала с парочкой людей дона Дамари… Так уж получилось, натолкнулась на них в винной лавке, так что разговорить их было нетрудно и… – Тут Камилла заметила меч за спиной племянницы. – Это что?

– Что ты узнала? – Таисия крепче сжала запястье тети.

– Дамари уверен, что это тень похитила и убила дона Солера. Он планирует рейд в квартале Ноктус. Сегодня вечером.

Земля покачнулась под ногами Таисии. Она была там совсем недавно, совсем недавно слышала смех детей, видела, как они играют…

Она отпустила тетю и побежала.

– Таисия! – закричала Камилла. – Таисия, подожди!

Но Таисия не могла больше ждать. Она устала ждать.

Меч в нетерпении пульсировал за спиной, тени подгоняли ее вперед, пока она не превратилась в размытое темное пятно на фоне серебристого звездного света.

* * *

В следующий раз, когда Анжелика ощутила себя в своем теле, она стояла над урной и блевала.

Ее трясло так, что клацали зубы, в глазах собирались слезы от бессилия, злости и ужаса. Она уже несколько часов не могла толком пошевелиться, просто сконцентрировалась на дыхании и старалась сделать так, чтобы сердце не выскочило из груди.

Она хотела уничтожить гримуар.

Но потом подумала: «Нет, надо им рассказать. Они должны знать».

Эта мысль помогла ей выйти из дома и забраться в карету. Нечесаная, в перекошенной одежде, она приказала кучеру отвезти ее на виллу Ластрайдеров. Кучер попытался протестовать, ведь приближался комендантский час, но она настояла.

Сидя в покачивающейся карете, Анжелика растирала холодные и одновременно горячие ладони. Зуд проникал в корни моляров и постепенно стал таким невыносимым, что Анжелика, если бы могла, с радостью выдрала бы себе зубы. На сиденье рядом лежал завернутый в скромную ткань гримуар.

Карета остановилась напротив виллы Ластрайдеров, и Анжелика только в этот момент поняла, что забыла принять очередную дозу зверобоя. Но было уже слишком поздно.

Она выбралась из кареты