— И много он умеет? — полковник Окрошкин «просканировал» своим пронзительным взглядом парня.

— Лучше сказать, что он не умеет, — усмехнулся Ведерников. — Поверь, времени меньше затратим.

— Что и женат был? — неожиданно поинтересовался тот.

— Представь себе! — захохотал генерал. — Решил, как мужик, оставить жильё бывшей даме своего сердца и уехать, чтобы забыться. Так что про отношения с противоположным полом знает не понаслышке. Как и опыт семейных дрязг имеется.

— Паша, они сейчас, после Чумы, все стали акселератами, — поддакнула ему супруга, минуту назад подошедшая к ним и ухватившая середину и конец диалога. — А раз так, у планируемого нами подразделения есть все шансы не окончить печально это хорошее дело. Молодой человек! Вы бы представились, что ли, для порядка? — она с усмешкой посмотрела на старлея.

— Старший лейтенант Ершов, — козырнул тот. — Направлен к вам Генштабом для формирования одного или нескольких подразделений ЮнАрмии.

— Серёжа у нас тоже орденоносец, — добавил Ведерников. — Под бушлатом наград не видно, но могу сказать, что опыт у него немалый. Не только боевой, но и дипломатический — много контактировал с союзниками, знает, где и что сказать, а где и промолчать надо.

— Хорошая черта характера, — чуть улыбнувшись, заметила его супруга. — И сейчас он не многословен.

— Субординацию, тарщ полковник, ещё никто не отменял, — ответил Сергей. — Я ж не слепой и вижу, кто общается с Павлом Николаевичем. Мы с вами успеем ещё обсудить все проблемы, связанные с образованием юнармейского подразделения.

— Вот так вот, Оля! — заржал генерал.

— А ему и правда, палец в рот не клади, — удивилась Ольга Леонидовна. — Но это даже хорошо — в случае чего быстро даст отпор вот тем двум букам, — кивнула она на девушек и повернулась к ним. — Вы чего как неживые? Подойдите поздороваться и познакомиться.

Соблюдая негласную дистанцию, примерно в метр, обе девушки соизволили подойти к руководству.

— Здравствуйте, Павел Константинович, — первой поздоровалась брюнетка.

— Привет, пап, — дополнила приветствие дочь. — Как долетели?

— Не очень, над Сибирью везде погода плохая. Знакомьтесь, ваш будущий командир — Сергей Ершов. Офицер — старший лейтенант, прошёл реальные боестолкновения и недавно развелся с женой, — при последних словах Ведерников усмехнулся. — Заодно знает, как вести себя с противоположным полом.

— А чё, у них в таком возрасте уже женятся? — удивилась брюнетка. — Ну, нифига же себе!

— Алиса! Соблюдай субординацию! — сделал ей резкое замечание Окрошкин. — Я тебе сколько раз об этом говорил?!

— Лица, участвовавшие в боестолкновениях, по законам РСА являются полноценными гражданами общества, — ответил ей сам Сергей. — На них распространяются все законы, поэтому с пятнадцати лет уже возможно создать семью.

— И чё? Ты создал и бросил?

— Алиса! — Михаил Сергеевич гневно осадил дочь.

— Не люблю стервенность и нудящий вынос мозга.

— Алиска у нас из фемок, — усмехнулась русоволосая. — Впрочем, само сочетание имени и фамилии накладывает отпечаток на характер — Алиса Окрошкина… пф!

— Ну, у тебя тоже не всё слава богу! — парировала ей брюнетка. — Виктория Ведерникова… уместнее было бы назвать Матрёной. Стиль поведения один в один.

— Мне пох на ваши девчачьи дрязги вне подразделения, — мигом посерьёзнел Ершов.

— Да ты чё-о-о! — протянула Алиса.

— Или вас там точно не будет. Мне такой гламур нахрен не нужен, — он только сейчас обратил внимание на ухоженный маникюр у обоих. — И с ногтями будут проблемы. Так что выбирайте — тусовка среди себе подобных или служба на благо края.

— Какие мы умные, аж трава завяла-а-а… — протянула Алиса.

— Миша, твоя дочь борзеет от собственного величия или у неё ПМС? — холодным тоном поинтересовалась Ведерникова. — В любом случае это никуда не годится.

— Я с тобой дома поговорю! — ледяным тоном проговорил Окрошкин, обращаясь к Алисе. — Совсем берега потеряла!

— Имя Матрёна тебе больше подходит, — подытожила Виктория.

— Рот закрой! — осадила её мать. — Я с тобой тоже дома поговорю! Совсем от рук отбились! Обе!

— Товарищ генерал-лейтенант, хотелось бы проживать подальше от такого гламура, — заметил Ершов. — Иначе будут письма и пятна, как говорит генерал Ермолаев.

Ведерников многозначительно посмотрел на безопасника.

— Я как в воду глядел, — ответил тот. — Будешь жить под присмотром моей двоюродной сестры. Она Алису считает испорченным ребёнком и спуску с детства не давала, так что никаких козней не будет.

— Рыбак рыбака видит издалека, — фыркнула брюнетка. — Да пожалуйста, больно и надо… пф! кому ж ты достанешься… чудо-юдо этакое…

— АЛИСА!!!

— Умолкаю, папенька, — ухмыльнулась она. — Всё, больше ни единого слова от меня не услышите. Адьёс мучачос! — с этими словами она двинулась к одному из микроавтобусов.

— Если бы Чума не забрала её мать, вот этого говна не было, — печально проговорил ей вслед полковник. — Я до последнего надеялся на роту ЮнАрмии… думал, что там выбьют всю эту дурь… А, Серёжа? Может как-то можно это сделать?

— Ну, не знаю, товарищ полковник, — старлей покачал головой. — Она ж ведь не одна, у неё наверняка есть друзья-единомышленники, подруги…

— Как говна за баней, — сообщила Виктория.

— ВИКА! — одёрнула её мать.

— Что, товарищ старший лейтенант, я тоже не подхожу? — девушка испытывающе посмотрела на парня.

— Ремнём драть тебя некому, а мне некогда, — оглядев её с ног до головы, проговорил Сергей.

— А меня с детства не били! — в запале девушка показала язык.

— А надо бы, — усмехнулся Ершов. — Хотя бы крапивой.

— Да что ты себе позволяешь?! — вскинулась она. — Папа! Ты это так и оставишь?

— Товарищ генерал-лейтенант, я её точно в роту не возьму. И наш с вами разговор в самолёте оказался пророческим. Значит, как и договаривались — я САМ решу кого брать и за какие заслуги. Иначе это не подразделение будет, а набор гламурняка. Если не согласны, тогда мне здесь делать нечего.

— Старший лейтенант, а не кажется вам, что вы тоже забываете о субординации? — холодным тоном спросила Ольга Леонидовна.

— Никак нет. Всё в пределах ранее согласованных с