— А он точно «зубастый», — усмехнулся Окрошкин.

— Плохого бы не взял, — улыбнулся генерал. — Добро, Серёжа. Бери бразды правления в намечаемом подразделении в свои руки. Разрешаю. Сегодня у нас на повестке дня одни оргвопросы — надо же тебя разместить и поставить на довольствие, а вот завтра начнём формирования подразделения ЮнАрмии.

15 ноября 2028 года. г. Новосибирск. Утро

Несмотря на вчерашний долгий перелёт, рутинное решение жилищного вопроса и последующие за ними плотный ужин и горячий душ, Ершов проснулся рано и полный сил. Для Елены Андреевны Блохиной — двоюродной сестры полковника Окрошкина, вчерашний вечер и сегодняшнее утро стали своего рода квестом «Угадай мысли и желания квартиранта». То, что молодой человек стал для неё персонажем, совершенно непохожим на местную молодёжь — это ладно, можно было бы понять, но вот его жизненный и боевой опыт… в таком-то возрасте… в общем, Елена Андреевна «выпала в осадок».

Если вчерашним вечером квартирант лишь словами доносил до неё своё видение жизни после Чумы или рассказывал о своих приключениях, то застав его с утра делающим зарядку с голым торсом, на котором Блохина увидела два шрама и отнюдь не бытового формата — что-что, а бывшая операционная медсестра знала, какими бывают шрамы от пуль и осколков…

— Серёжа, я вчера думала, что ты для красного словца сказал о ранениях, — покачала она головой.

— Не, Елена Андревна, пыль в глаза не привык пускать. Это в Херсоне, когда бородачей валили, — указан он на одним из шрамов, — а это при зачистке христолюбов.

— То-то я смотрю, что у тебя две нашивки за ранения… как же так? Как вас могли бросить в гущу боевых действий?

— Ну, в Херсоне всё неожиданно получилось, а христолюбы… здесь просто некому было защитить людей. У нас в ЮнАрмии и девиз такой — «Никто кроме нас».

— Как в ВДВ.

— Так точно. У меня ж и форма вэдэвэшная.

— А я думала, что ради того, чтобы перед девчатами пофорсить.

— Ещё чего! У нас этим не шутят.

— Я слышала, что ты приехал набирать подразделение военизированной молодёжи.

— Так точно, — кивнул он. — Только пока не знаю с чего начать — уж больно много проблем с контингентом.

— Что, с Алисой уже познакомился? — усмехнулась женщина.

— И с Викторией тоже.

— Что думаешь делать?

— Ещё не решил. Нужно посмотреть ещё одну группу — ту, которая не связана с «золотой молодёжью»

— Как ты правильно подметил. У них обеих ветер в голове гуляет — одни тусовки на уме. А ты кого имеешь в виду?

— Мне вчера сказали, что помимо «золотых» есть ещё неформалы. Не блатота ауешная, а те, которые, как я представляю, что-то из себя значат.

— Ага, значит, и про них знаешь… — задумчиво проговорила Блохина.

— Знать-то знаю, но мне сказали, что их здесь гоняют почём зря. И вот как на них выйти при таком раскладе…

— Я тебе помогу!

— Да? — Ершов удивлённо поднял на неё глаза. — Буду признателен, если так.

— У Окрошкиных здесь много родни. БЫЛО… — поправилась она. — Так много, что Миша до Чумы даже сбился со счёта. Да и не всех помнил. Так вот, одним из лидеров этой группы сейчас является моя внучатая племянница. Не помню, какая вода на киселе, — улыбнулась она — но девушка очень порядочная и целеустремлённая. Она, кстати, интересовалась кандидатурой командира подразделения ЮнАрмии — хотела поговорить на нейтральной территории.

— Елена Андревна, я в курсе, что их «гоняют», но вчера с генералом Ведерниковым у нас достигнута договорённость, что на время формирования подразделения никто никого гонять не будет и те, кто попадёт в него, будут амнистированы.

— Это точно? — опешила она.

— Если Павел Константинович меня обманет, ЮнАрмии здесь не будет. Мне ж ещё с моим непосредственным начальством надо будет поддерживать связь, а я молчать не буду.

— Тогда потерпи до вечера. Я кое с кем передам ей весточку, — подмигнула ему Блохина.

Тот же день. Вечер

Ближе к обеду Сергею удалось ознакомиться с предполагаемым местом дислокации будущего подразделения — бывшим спорткомплексом. Сейчас там вовсю шёл ремонт и Ершов лишь взглядом окинул помещения, взяв на заметку общее расположение четырёх зданий. Потом его провели по нескольким административным зданиям города, показав где и какие службы находятся.

Ни генерал, его супруга и начальник СБ не соизволили почтить парня своим внимание — отдувались только заместители Окрошкина. Как известно, слухами земля полнится и офицеры, летевшие тем же рейсом с Сергеем, рассказали сослуживцам, что из себя представляет молодой старший лейтенант. Поэтому взрослые офицеры держались с ним практически на равных, да и его разговор, вопросы — всё показывало, что перед ними стоит не зелёный юнец, а человек повидавший многое. После обеда возникло свободное время, и Сергей, получив во время ознакомления со службами заодно и подъёмные, решил прикупить кое-что из предметов первой необходимости. Он зашёл в один из магазинов и попал в неприятную историю. Трое молодых отморозков стояли у прилавка с ножами и пытались отжать дневную выручку у кассира.

— Давай, сука, бабло сюда! А то порежу на ленточки! — хриплым тоном орал один из них.

Ершов сразу расстегнул кобуру и вынул ПМ.

— Ножи на пол, руки в гору! — скомандовал он.

Ауешники повернулись к нему.

— Чё, падла краснопёрая, думаешь, испугал своей волыной? Хрен ты выстрелишь! Братва, вали его!

Первый замахнувшийся ножом на него грабитель тут же словил пулю в лоб. Остальные двигались уже по инерции, пытаясь взять его в клещи. Тот, что слева, попытался порезать парня, сделав почти круговое движение корпусом и рукой. В какой-то момент времени Сергей выстрелил, угодив тому в кисть.

— Ай, падла-а-а… — завыл фальцетом он. — Сука-а-а-а…

— Повторяю — нож на пол, руки за голову! — Ершов навёл пистолет на оставшегося в строю. — Ну?

— Да ладно! Тебе уже вышак светит, сука. Ты человека убил, — злорадно проговорил тот.

— Статья 4 пункт 2 Гарнизонного Устава — военнослужащий ОБЯЗАН применять оружие против нападающего на него населения.

— Так мы сначала не нападали!

— Так и я сначала не стрелял, — парировал ему Ершов. — У тебя ровно две секунды.

— Падла, НА! — третий кинул в него «бабочку», как будто