одежде, заодно придя к мнению, что в живую петь Дарья не будет — слишком велик был риск повредить голосовые связки.

Круговорот событий закружил всю группу от головы до пяток — за двое суток выдержать три репетиции, обкатку костюмов и небольших танцевальных па, положенных при выступлении, а потом окончательный прогон с установленными по периметру камерами. тут своё веское слово сказал сам супруг Дарьи — Рич, как самый опытный из операторов и микшер-инженеров, несмотря на протесты самой Дарьи, отца и Моники, не уступил место никому.

И вот концерт начался. Шестнадцать телевизионных экранов, транслировавших собрание музыкальных коллективов на сценах в других анклавах и картинку с «Нимитца» возвестили о передаче слова Херсонесу. С самого начала судейская коллегия удивилась месту проведения концерта у американцев и добавила им дополнительное очко за оригинальность. Тут же было высказано пожелание, чтобы американцы выступали первыми — на морозе особо не попоёшь. С ними согласились, и Рич получил команду по рации перевести камеры в режим транслирования. Первый же сингл — «Unstoppable», поверг в шок жюри, а когда чередой пошли «Русский не побеждён», «Youth Gone Wild», «Мы не встанем на колени», «Небо славян» и в конце «The show must go on»… оно просто ушло в прострацию. Глава РСА, как председатель жюри, поблагодарил Дарью за выступление и, немного посовещавшись с другими членами жюри, выставил ей за каждый сингл десять баллов из десяти. Американцы взревели от радости, и больше всех орала Моника, на некоторое время превратившись в обыкновенную болельщицу — орала, неумело свистела и хлопала за двоих. А Рич сидел на своём месте у пульта и украдкой плакал — плакал от чувства гордости за девушку, которую он обожал и боготворил. Не только как шерифа и воина, прошедшего много разных кульбитов в жизни, несмотря на свой возраст, но и талантливую певицу, поднявшую профессионализм исполнения на большую высоту. Его группа уже не переплюнет «Blade of fortune». Возможно, в будущем… когда-нибудь… но не сейчас — это точно.

Почти две тысячи человек, находившихся на авианосце и наблюдавших за исполнением каверов, по команде Флика мигом навели порядок на палубе, аккуратно складируя музыкальное оборудование и затем плавно перемещаясь с ним в сторону одного из ДК, где была подведена вторая кабельная система глобальной Сети. Туда же, по распоряжению Свифт, были доставлены полевые кухни с горячим чаем. Американцы пропустили немного, но попали к середине выступления артистов из Пскова. Объективно говоря, ни они, ни кто-то другой не впечатлили — слишком велик был разрыв между уровнем исполнения Дарьи и остальными участниками — не зря же ей дали оценку в десять баллов. Сибиряки вообще смотрелись блёкло — вроде взрослая группа, но качество исполнения…

Ближе к полуночи закончили выступать все музыкальные исполнители, и жюри попросило несколько минут, чтобы подвести итоги. Как и предполагала Моника, её невестку не удалось обойти никому. Когда объявили победительницу — Дарью Сток, американцы и русские с израильтянами, прибывшие из Крыма дико кричали, свистели и обнимались напропалую друг с другом. Летели в верх головные уборы, взрывались редкие фейерверки, а потом начали скандировать «Дарья! Дарья!» Смущённая девушка вышла к людям. Вокруг неё мгновенно образовалось плотное кольцо почитателей — каждый жал руку, поздравлял и просил автографа не только на бумаге, но и порой в немыслимых формах — на светлых головных уборах, шарфах и каких-то вещах или предметах светлого цвета.

Хроники ЮнАрмии - Сергей Ершов

14 ноября 2028 года. Воздушное пространство над Сибирью.

Третий час полёта — пришлось обходить два грозовых фронта, уже порядком поднадоел всем пассажирам сибирского транспортника.

— Что-то погода сегодня зверствует, — проворчал Ведерников. — Обычно такого не бывает..

— Товарищ генерал-лейтенант, так и грозы в это время года вообще редкость, — заметил один из сопровождающих его офицеров-сибиряков.

— С началом Чумы в мире всё не так, как было раньше, — заметил другой офицер. — Природа везде сошла с ума.

Ершов хоть и прислушивался к репликам старших офицеров, но в дискуссию предпочитал не вступать — он здесь человек новый, порядков ещё не знает, а молчание всегда считалось единственно правильным решением при таком раскладе.

— Сергей, а ты что всё время молчишь? — поинтересовался генерал у него.

— Пока нет ни одной темы, в которой я бы не чувствовал себя новичком, — задумчиво проговорил он. — Я не знаю ни особенностей погоды в Сибири, ни общего расклада по людям, товарищ генерал. Так что лучше помолчу и послушаю, что говорят старшие.

— Похвальное решение, — усмехнулся Ведерников, — но не совсем рациональное. — Он посмотрел на часы. — В принципе, у нас есть ещё около сорока минут, так что организую тебе маленький ликбез, а на месте ты уже сам сориентируешься. Смотри, среди молодёжи сейчас у нас есть три основных течения. Основное — это те парни и девушки, которые вышли из благополучных семей…

Сергей дёрнулся, намереваясь что-то спросил, но в последний момент передумал.

— Ты что-то хотел спросить? — генерал чуть подался вперёд.

— Так точно. Я так понимаю, что это… э-э-э… «золотая молодёжь» — попробовал угадать он.

— Ну, можно и так сказать, — кивнул Ведерников. — Таких у нас чуть больше половины.

— Плохо, — резюмировал Ершов. — С ними мороки больше.

— Зато у них есть за плечами кое-какой багаж знаний.

— Извините, товарищ генерал, но я в этом сомневаюсь, — покачал он головой.

— Почему? — искренне удивился Ведерников.

— Потому что праздный образ жизни ещё никому не прибавил ума.

— Ну, может быть я не совсем правильно сформулировал критерии — они, безусловно посещали и посещают молодёжные тусовки, но и к знаниям относятся не пофигистически.

— Я понял, товарищ генерал-лейтенант, — кивнул Сергей, предпочитая не ввязываться в спор.

— Тогда перехожу к следующей социальной группе — антагонисты. Эти во всём противопоставляют себя первым. Их примерно тридцать-тридцать пять процентов от всех. В основном, это выходцы из неблагополучных семей и детдомов. Там есть и лидеры, но они тщательно скрываются от Службы Безопасности.

— Судя по вашей интонации, я бы тоже скрывался, — усмехнулся он.

— Да? И почему? — удивился Ведерников, а остальные офицеры стали бросать любопытные взгляды на обоих собеседников.

— Не знаю, но вы таким тоном сказали про них, что ожидать чего-то хорошего не приходится, — уклончиво ответил ему Ершов.

— Но эти не самые плохие