– Госпожа! Госпожа! Что случилось?

– Меня выворачивает наизнанку! – рявкнула я. – Принеси чего-нибудь.

Однако никто не смог мне помочь.

Спустя некоторое время рвота прекратилась, но стоило сделать резкое движение, и к горлу подкатывало. Я кое-как справилась с завтраком. Через час смогла стоять и даже бродить по лагерю, уже не испытывая особого дискомфорта.

Хворь застала меня врасплох. И здорово расстроила, ведь раньше я никогда не болела.

В роще собралось уже человек сто, а то и больше. Они пришли взглянуть на своего мессию, а мессия пребывал не в лучшей форме. Едва ли я произвела на них сильное впечатление. И это понятно, на их месте меня бы тоже постигло разочарование. Все-таки эти люди ждали главного события тысячелетия. А я, человек из плоти и крови, едва ли могла отвечать их чаяниям.

Но Нарайян сумел обосновать свой выбор – судя по тому, что мне не перерезали глотку.

В роще собрались представители всех религий и каст, таглиосцы и иноземцы. Все они имели зловещий вид, от них пахло пролитой за века кровью.

Праздничного настроения не ощущалось. Казалось, они чего-то ждут. Отозвав Нарайяна в сторону, я спросила его об этом.

– До ночи обычно ничего особенного не происходит, – ответил он. – Сегодня прибудет большинство джамадаров. Те, кто уже здесь, займутся приготовлениями. Вечером состоится церемония открытия Фестиваля. Кину известят о том, что завтра – ее день. Будут отправляться ритуалы, пробуждающие ее. Богине предстоит отобрать претендентов. После обрядов начнется пир. По ходу Фестиваля жрецы выступят в роли судей. В этом году процессов немного. Надо решить старый спор между ватагами Инельда и Тваны, и это вызовет большой интерес.

Видя, что я недоуменно сдвинула брови, Нарайян пояснил:

– Иногда ватаги конфликтуют между собой. Люди Инельда – веднаиты, а у Тваны – шадариты. Они обвиняют друг друга в ереси и обмане. Конфликт у них давний, уходит корнями еще ко временам вторжения Хозяев Теней. Инельд и Твана увеличили свои территории за счет чужих земель и установили там свои законы.

Эта давняя история, не слишком привлекательная с точки зрения морали и вполне соответствующая человеческой психологии, служила наглядной иллюстрацией того, что обманники были не только ярыми фанатиками своих культов. Кое-где они управляли преступным миром. Ватаги, о которых шла речь, пришли из густонаселенного края под названием Хачпур, где власть обманников была довольно сильна. Истинная причина вражды – борьба криминальных группировок за территорию.

– Илюк из ватаги Инельда потряс нас всех, заявив, что спор должна решить Кина.

Нарайян произнес эти слова зловещим тоном, и я поняла, что Кина – самая последняя инстанция в судебной системе ее приверженцев.

– Это из ряда вон?

– Все считают, что Илюк блефует. Он полагает, что Кауран, джамадар ватаги Тваны, отступится. Тогда конфликтом займутся жрецы, и они непременно учтут факт отказа.

– А если он не отступится?

– Суд Кины исключает апелляцию.

– Я так и думала.

– Как чувствуешь себя? Полегчало?

– Немного. Мутит, но с этим можно справиться.

– Есть можешь? Надо подкрепиться.

– Может, риса чуть-чуть, только приправ – поменьше.

В Таглиосе обожали пряности. Весь город ими пропах.

Нарайян поручил меня заботам Рама. И стоял над душой все время, пока я ела. Я старалась держать себя в руках, и получилось неплохо. Пока я клевала, делая паузы и удостоверяясь, что очередной проглоченный кусочек добрался до желудка, вернулся Нарайян, а с ним пришла компания жрецов и джамадаров для официального знакомства. Я сосредоточилась на запоминании имен и лиц. Заметив, что лишь четверо носят черный румел, я сказала об этом Раму.

– Лишь немногие, Госпожа, удостаиваются подобной чести. А Нарайян – самый уважаемый среди джамадаров. Он живая легенда. Никто другой не посмел бы привести тебя сюда.

Это что, намек? Чтобы я вела себя осторожнее? Наверняка здесь тоже плетутся интриги.

И кое-кто из главарей может недолюбливать меня хотя бы из-за Нарайяна.

Нарайян. Живая легенда.

Как случилось, что сошлись наши пути? Я не верю ни в судьбу, ни в богов, в общепринятом смысле этих слов, но знаю, что существуют некие силы, управляющие миром. Уверена. Когда-то я сама была одной из таких сил.

Нет сомнения в том, что мое убеждение основано на внушенных мне снах. Она – или оно? – заинтересовалась мною задолго до того, как я этот интерес почувствовала.

Убийство Костоправа – тоже ее рук дело? Чтобы освободить меня от ненужной эмоциональной связи?

Возможно. Возможно и то, что после падения Хозяев Теней мне предстоит сразиться с другим врагом.

Во вне всколыхнулась ярость. Я сумела ее подавить и, позволив Раму докормить себя, отправилась исследовать рощу. Дошла до самого ее центра и впервые хорошенько осмотрела храм.

Оплетенный ползучими растениями, он был почти неотличим от ландшафта. Снаружи никто не поинтересовался, что мне здесь понадобилось. Я не рискнула карабкаться по крутым ступеням, а лишь обошла ее кругом.

Нашелся человек, пожелавший отправиться за Нарайяном. Мне не хотелось входить в святилище без позволения. Джамадар вышел на зов, и вид у него был раздраженный.

– Прогуляемся. Есть кое-какие вопросы. Например, если я войду, никто не рассердится?

Подумав, он ответил:

– Едва ли.

– Кто-нибудь говорит, что я не та, кем ты меня провозгласил? Есть ли у тебя враги, которые по любому поводу стараются навредить?

– Нет. Но есть сомневающиеся.

– Как не быть? Я не соответствую отведенной мне роли.

Он пожал плечами.

Я привела его в то место, где недавно побывала, и сказала:

– В летних походах тебе нужны люди, умеющие хорошо ориентироваться в лесу. Так?

– Да.

– Погуляй вокруг, осмотрись.

Он подчинился. Через некоторое время вернулся, озадаченный:

– Тут держали лошадей.

– Кто еще, кроме нас, прибыл на праздник верхом?

– Несколько человек приехали издалека. Одни – вчера, другие – сегодня. Высокопоставленные обманники.

– Но следы явно не вчерашние. Это место охраняется?

– Здесь бываем только мы. Чужие не рискуют.

– В этот раз, похоже, рискнули. И уехали не тотчас. Слишком много следов для случайного визита.

– Придется сказать об этом остальным. Если в роще побывали чужие, нужен обряд очищения.

Когда мы поднимались по ступеням, он пообещал:

– Такая наблюдательность будет оценена моими друзьями. Ведь никто из наших не заметил следов.