Я задала вопрос Нарайяну, чтобы вызвать очередной приступ болтливости, сама сосредоточилась на форме и структуре моего психического окружения.

И поняла, что за беда мне грозит.

Когда она нагрянула, я уже была готова.

Он был джамадаром с черным румелом и почти такой же легендарной репутацией, как у Нарайяна. Звали его Мома Шарраил. Когда нас представили друг другу, у меня сразу возникло подозрение, что этот веднаит убивал не во имя Кины, а ради собственного удовольствия.

Его румел мелькнул черной молнией. Я поймала на лету утяжеленный конец, вырвала оружие и, прежде чем джамадар обрел равновесие, накинула плат на его шею. Выглядело так, словно я всю жизнь ничем другим не занималась… или кто-то направлял мою руку. Впрочем, я чуть-чуть схитрила, прибегнув к беззвучному заклинанию, поразившему Шарраила в самое сердце.

Жалости к нему я не испытывала. Пощада была бы ошибкой, такой же роковой, как и полное непротивление.

Никто не вскрикнул, не заговорил. Все были потрясены, даже Нарайян. Боялись смотреть на меня. Непонятно почему я вдруг произнесла:

– Мать недовольна.

Это вызвало тревогу в их глазах. Я сложила румел Шарраила, как учил Нарайян, сняла с себя желтый и надела черный. Никто не посмел оспорить мое самовозвышение.

Да, у этих людей нет сердца. Они потрясены, но не настолько, чтобы смириться.

– Рам.

Он вышел из темноты. Молчал, потому что боялся выдать свои чувства. Думаю, если бы Шарраилу удался его маневр, Рам ринулся бы в бой, даже сознавая, что погибнет.

Я объяснила, что ему следует сделать.

Взяв веревку, он обвязал одним концом колено мертвого джамадара, а другой конец перекинул через ветвь дерева. Труп повис вниз головой над костром.

– Молодец, Рам. А теперь все встаньте в круг.

Нехотя они повиновались. Когда все собрались вокруг огня, я перерезала шейную артерию Момы.

Медленно закапала кровь. Каждая капля, падая в костер, вспыхивала с помощью моих чар. Я схватила Нарайяна за руку и протянула ее к костру, чтобы немного крови попало на раскрытую ладонь. Затем, отпустив джамадара, приказала остальным:

– И вы тоже. Все до одного.

Последователи Кины не любят пролитой крови. На этот счет есть путаное, иррациональное объяснение, каким-то образом связанное с легендой о демонах, которых покарала Кина. Этот вечер должен навсегда остаться в памяти джамадаров именно потому, что теперь их руки обагрены кровью товарища.

Пока длился ритуал, они избегали смотреть на меня. И я рискнула сотворить еще одно колдовство, к моему удивлению вполне удавшееся. Пятна на руках сделались несмываемыми, как татуировки. И если я не сниму однажды заклятие, эти люди остаток жизни проведут с окровавленными руками.

Нравится им это или нет, все они, и джамадары и жрецы, теперь в моей власти. Я их заклеймила кровью. И если раскроется тайна происхождения клейма, им несдобровать. Люди с красными стигматами на ладонях просто не смогут отрицать, что они присутствовали при первом появлении Дщери Ночи.

Теперь ни у кого нет и тени сомнения в том, что я – та, кем меня называет Нарайян.

Сны в ту ночь были яркими, но не зловещими. Меня окутывало тепло – тот, кто стремился превратить меня в свое орудие, радовался моей удаче.

Рам разбудил меня затемно. Мы с ним и с Нарайяном выехали перед самым рассветом. Весь день Нарайян молчал. Он все еще не мог оправиться от потрясения.

Его мечты сбывались. Но он уже не был уверен в том, что хотел именно этого. Он был напуган.

И я тоже.

Длиннотень все глубже погружался в омут бессильной злобы. Это ничтожество, колдун Копченый, заупрямился. Ему, видите ли, не хочется попадать в зависимость. Значит, он должен умереть.

По лабиринтам Вершины прокатился вой. Хозяин Теней поднял глаза к потолку. Ему послышалась насмешка в этом звуке. Ревун, будь он проклят. Каким-то непостижимым образом ему удалось обвести Длиннотень вокруг пальца. Кто еще, кроме него, мог освободить Тенекрута?

Предатель! Кругом одни предатели. Ну ничего, Ревун за это поплатится. Еще как поплатится! Его мукам не будет конца.

Но это позже. Нужно уладить кое-какие проблемы. Сломать этого чертова коротышку.

Что же на самом деле произошло в Штормгарде? Логично предположить, что под личиной Жизнедава появляется она. Доротея Сеньяк – в Таглиосе. В этом никаких сомнений. Но она недостаточно сильна, чтобы нанести столь сокрушительный удар по армии Тенекрута.

А этот, что был с ней, несущий Копье? Может, он – реальная сила?

По хребту пробежал холодок страха. Длиннотень поднялся на верхнюю площадку хрустальной башни, чтобы посмотреть на плато Блистающих Камней. Силы пришли в движение. Но его разум не способен уследить за всеми ними.

А может, это была не она? Может, она мертва. Последнее время прирученные им Тени не обнаруживали ее следов. Возможно, осуществив акт мести, она ушла на север. Ведь ей всегда хотелось править империей своей сестры.

Неужели появились новые, неизвестные игроки? Или Жизнедав и Вдоводел не просто призраки, вызванные заклинаниями Сеньяк? По мнению Теней, от нее исходила какая-то сила. Что, если это они внушают ей действовать так, чтобы все считали их только призраками, подобиями? А когда правда откроется, будет слишком поздно.

Мрачные предчувствия. И вопросы мрачные. И ответов на них нет.

В долине среди глыб играл солнечный свет. Ревун выл. И по всей башне разносилось эхо.

Нужно пленить Сеньяк. Она исключительно важна. В ее мозгу – ключи к власти. Ей одной известны Имена. И Истины. Все это послужит ему оружием, чтобы уничтожить даже тот поток тьмы, который вот-вот хлынет с плато.

Но прежде всего – Копченый. Колдун сдаст Таглиос, а может быть, и Сеньяк.

Длиннотень вернулся в комнату, где коротышку терзали муки ужаса.

– Твоему идиотскому упрямству нужно положить конец. И сейчас же! Мое терпение иссякло. Я выясню, чего ты боишься больше всего, и вдоволь накормлю тебя страхом.

Армия Ножа делала переходы по двадцать миль. Нож активно вел разведку, его конница не знала отдыха. Людей Синдху он погнал вперед с задачей выяснить судьбу обманников, наблюдавших за Дежагором, но следы тех не были обнаружены. Нож передал новости Мэзеру.

– Что ты думаешь об этом?

Мэзер покачал головой:

– Убиты или схвачены.

И у Лебедя, и у Мэзера были свои разведчики. Те отправились чуть дальше на юг.

– Подтверждено, – заговорил Лебедь, – что Хозяева Теней получили хорошую трепку. Наши ребята пробрались мимо постов и осмотрели лагерь. Он заполнен лишь на две трети. Половина – раненые. Этот Могаба держит их в вечном напряжении, регулярно устраивает вылазки. Не дает перевести дух.