Кто же мог наведаться в ячейку? — недоумевал Джек.

Он подумал о мафиози, чей склад он, Морт и Томми Сун ограбили 4 декабря. Неужели мафия вышла на его след? Когда эти ребята хотели кого-нибудь найти, у них было больше контактов, источников, решимости и терпения, чем у ФБР. Мафиози, скорее всего, не забрали бы двадцать пять тысяч, оставили бы их на месте — зловещее объявление о том, что им нужны вовсе не деньги, украденные Джеком. Подложить таинственную пугалку, вроде почтовой открытки, тоже было в духе мафии: эти парни любили, чтобы жертва жила в холодном поту, пока они не нажали на спусковой крючок.

В то же время, даже если мафиози выследили его и узнали о других преступлениях, о том, кто еще стал жертвой его ограблений, они не стали бы заморачиваться поисками открыток с видом «Транквилити», чтобы напугать Джека до смерти. Если они захотели бы оставить пугалку в банковской ячейке, то положили бы туда фотографию ограбленного им склада в Нью-Джерси.

Значит, мафия ни при чем. Тогда кто? Черт побери, кто?

Крохотная каморка вдруг показалась ему еще более тесной, чем была на самом деле. Джек испытал что-то вроде приступа клаустрофобии, почувствовал собственную уязвимость. Пока он находился в банке, бежать было некуда, прятаться негде. Он рассовал двадцать пять тысяч по карманам куртки, уже не собираясь их раздавать: внезапно они стали его деньгами на экстренный случай. Сунув открытку в бумажник, он закрыл пустую ячейку и позвонил, вызывая сотрудницу банка.

Две минуты спустя он вышел на улицу, несколько раз глубоко вдохнул морозный январский воздух, разглядывая людей на Пятой авеню: кто из них сядет ему на хвост? Но никого подозрительного не увидел.

Несколько секунд он стоял как скала в потоке людей, текущем мимо него. Он хотел поскорее уехать из города и штата, бежать туда, где «они», кто бы это ни были, не искали бы его. Но в то же время он не был уверен, что бегство настолько уж обязательно. Когда он проходил рейнджерскую подготовку, его научили не приступать к действию, пока он не поймет, почему совершает его и чего хочет добиться. И потом, к страху перед безликим врагом примешивалось любопытство: Джек хотел знать, кто ему противостоит, как им удалось проникнуть через многочисленные хитрые заслоны, поставленные им, и чего они хотят от него.

У «Ситибанка» Джек взял такси и поехал на угол Уолл-стрит и Уильям-стрит, в самое сердце финансового района, где хранил деньги в ячейках шести банков. Он обошел четыре из них, взяв в каждом двадцать пять тысяч долларов и открытку с видом «Транквилити».

После четвертого банка он решил остановиться потому, что карманы его куртки и без того уже топорщились от ста двадцати пяти тысяч долларов — достаточно опасная сумма, чтобы носить ее в карманах, — и потому, что он теперь не сомневался: все его фальшивые личности и тайные схроны стали известны. Денег было достаточно для путешествия, и его не слишком беспокоила судьба ста пятидесяти тысяч, оставшихся в других ячейках. Во-первых, на швейцарских счетах Джека хранилось четыре миллиона, а во-вторых, тот, кто раскладывал открытки по его ячейкам, уже взял бы лежавшие там деньги, если бы это входило в его намерения.

Появилось время, чтобы подумать о невадском мотеле, и Джек начал понимать: в его пребывании там было что-то странное. Он оставался в мотеле три дня, расслаблялся, наслаждался тишиной и пейзажем. Но сейчас ему впервые показалось, что ничего такого он не делал. Да и как можно было расслабляться, когда в багажнике его машины лежала такая куча денег? И как он мог торчать там столько времени, если уже две недели находился вдали от Нью-Йорка и от Дженни? Из Рино он наверняка помчался бы прямо домой, без остановок. Теперь, когда ему пришлось задуматься над всем этим, трехдневная остановка в мотеле «Транквилити» казалась лишенной всякого смысла.

Он остановил еще одно такси и около одиннадцати был дома на Пятой авеню. Из квартиры Джек сразу же позвонил в «Элит флайтс», компанию, осуществлявшую чартерные рейсы на бизнес-джетах, с которой уже имел дело прежде. Он с облегчением узнал, что по счастливой случайности у них есть свободный самолет — «лир», который доставит его, куда нужно.

Он взял двадцать пять тысяч из тайника в гардеробной. Вместе с деньгами из банковских ячеек у него было сто пятьдесят тысяч наличными — достаточно, чтобы преодолеть любые препятствия.

Джек поспешно собрал три чемодана — положил в каждый немного одежды, но бо́льшую часть места оставил для другого. Среди взятого им были два пистолета «смит-вессон» модели 19, «комбат магнум», способные стрелять со значительно меньшей отдачей специальными патронами тридцать восьмого калибра, короткоствольная «беретта» модели 70 тридцать второго калибра с резьбой под глушитель трубчатого типа (Джек взял два глушителя). Еще он прихватил автомат «узи», который незаконно модифицировал под полностью автоматическую стрельбу, и много патронов.

Новообретенное чувство вины значительно изменило Джека за прошедшие двое суток, но не настолько, чтобы он стал неспособным на насилие по отношению к тем, кто мог применить насилие к нему. Его решимость стать честным и правильным гражданином никак не повлияла на его инстинкт самосохранения. А с учетом его прошлого никто не был лучше готов к самосохранению, чем Джек Твист.

К тому же после восьми лет отчуждения и одиночества он начал тянуться к людям, надеяться на нормальную жизнь. Он никому не позволит уничтожить свой — возможно, последний — шанс стать счастливым.

Еще он взял с собой портативный компьютер СЛИКС, который позапрошлой ночью он использовал в Коннектикуте для разблокировки сложного электронного замка на бронированной машине. Кроме того, он решил, что ему может понадобиться универсальная полицейская отмычка, которая могла мгновенно открыть любой цилиндрический замок — грибовидный, катушечный или обычный, не повредив механизма, и продавалась только правоохранительным органам, а также «Стартрон МК202А» — компактный прибор ночного видения, который можно было установить на винтовку. Прихватил он и еще кое-какие вещички.

Джек равномерно распределил тяжелое снаряжение по трем большим чемоданам, но, когда наконец закрыл их, запер и по очереди поднял, оказалось, что каждый весит довольно много. Любой, кто стал бы помогать ему с багажом, мог задуматься об их содержимом, но никто не начал бы задавать неудобные вопросы или поднимать тревогу. В этом состояло преимущество полета на чартерном «лире»: не надо проходить через кордон службы безопасности аэропорта и никто не осматривает багаж.

Из своей квартиры он поехал в аэропорт Ла Гуардия.

Ожидающий пассажира «лир» должен был доставить его в Солт-Лейк-Сити, штат Юта, — ближайший к Элко крупный аэропорт. Он был чуть ближе, чем Международный аэропорт Рино, и намного ближе, если учесть необходимость пролететь до Рино, а затем вернуться обратно на обычном самолете пригородного сообщения до Элко.

В «Элит флайтс» ему сказали, что в Рино ожидается сильная снежная буря и аэропорт, возможно, закроют во второй половине дня. То же самое прогнозировалось для двух малых аэропортов в южном Айдахо, способных принимать самолеты размера «лира». Но прогноз для Солт-Лейк-Сити был хорошим на весь день. По просьбе Джека сотрудники «Элит» уже договорились с одной компанией в Юте, что они доставят Джека обычным винтовым самолетом из Солт-Лейк-Сити в Элко, где был маленький окружной аэропорт. Элко находился на востоке Невады, но жил по тихоокеанскому времени, а значит, Джек выиграл бы три часа, хотя вряд ли добрался бы туда намного раньше наступления ночи.