спиной на песок. Наконец осознал, что предчувствие холода меня все-таки подвело: вопреки всему ночь обещала быть теплой, как дыхание любимой женщины. Что же тогда нас ожидало днем? Какой силы будет жара? Я повернул голову и посмотрел на брошенные на спины лошадей накидки – подарок Муража для передвижения по пустыне в такую смертельную для любого путника погоду. Друг…

Рядом послышалось движение, но я не подал виду, что обратил на него внимание. Пыхтение, тяжелые вздохи сменились легким покашливанием и шуршанием одежды. Бесшумно ноги заскользили по песку и остановились у костра, их хозяин сел рядом с огнем и замер, не говоря ни слова. Я почувствовал на себе тяжелый взгляд, но сам продолжал смотреть на медленно плывущие плотные облака. Странно… После того как я стал вором, каждый раз глядя на бескрайний океан неба, я видел лишь холодное одиночество. А сейчас небо будто подобрело. Да и тень под ногами больше не одна. Вроде бы такая мелочь, пустяк, но на самом деле ничего другого и не надо.

– Ничего не хочешь мне сказать? – наконец проронил я, понимая, что Джоанна вряд ли начнет разговор первой.

– Я расскажу, – тихо, почти шепча, сказала она.

– Правда? – отрешенно спросил я и про себя отметил, что небо начало немного проясняться, показались первые звезды, но тут же скрылись.

– Да, даю слово, что завтра ты все обо мне узнаешь, – уже громче и увереннее пообещала моя спутница.

– Почему не сейчас? – резко оторвав спину от песка, я поднялся и, прожигая взглядом, уставился на Джоанну. – Ну, скажи уж мне, чем завтра отличается от сегодня?

– Не хочу говорить, пока на дворе ночь, – глаза она не отвела, даже не моргнула. – Мы оба слишком слабы, а мои разговоры могут привлечь демонов.

– Ты же сама сказала, что демоны теряют силу в новолуние.

– Это не значит, что их нет рядом. Нам лучше затаиться, потушить костер и просто лечь спать. Да и боюсь, что вряд ли я смогу сейчас далеко уйти даже верхом.

– Что-то еще? – без интереса спросил я.

– Прости… Я искренне прошу у тебя прощения за то, что произошло, – она склонила голову, ожидая моего решения.

– Если каждый камень будет добываться такой ценой… – я замолчал, обдумывая, что сказать, и продолжил: – Лучше отказаться от этой идеи.

– Прости, Натан, но я не могу это сделать. Мураж… Если бы я только знала, что он Хранитель камня, – она снова виновато посмотрела на меня.

– И что бы ты сделала? Уверен, ничего бы не изменилось.

– Да, – тихо согласилась она. – Наверно.

– Что ты сказала, когда наконец добралась до этого камня? Это был какой-то древний язык? Камень действительно избрал тебя своим хозяином? Ты же говорила, что камни сами решают, кому откликнуться. Теперь я понимаю, что это неправда. Ты его подчинила. Как?!

– Тебя интересует, почему я не погибла?

– Да уж неплохо было бы узнать, – хмурясь, сказал я. – Мураж же сказал, что никто не может дотронуться до этих камней, но и ты, и я уже держали их в руках. Что происходит?

– Когда у камней появляется хозяин, то они становятся безопасными для их обладателя. Просто надо знать, как подчинить их себе. То же самое я сделала с камнем скорпиона.

– И? Что ты сделала?

– Произнесла особое заклинание на одном из древних языков. А что до тебя, то ты можешь дотронуться до них, потому что Видящий.

– Ты считаешь, что Видящие могут чувствовать камни под знаком мантикоры. Но я ничего не ощущаю. Ни сейчас, ни тогда в пещере.

– Камень дракона спит, как и камень скорпиона, – она переплела пальцы, разомкнула их, схватила ткань платка, отпустила ее. – Они проявят себя, только когда все четыре соединятся вместе. Ну, наверное. Я не знаю.

– Джоанна, ты ведь врешь, – я опустил глаза и посмотрел на белое пламя огня, встречаться взглядом с девушкой, по-прежнему скрывающей правду, было тяжело. – Если он спит, то как ты сама его почувствовала? Ты же не Видящая.

– Нет, – прошептала она. – На самом деле я все поняла, как только увидела Муража. Дракона, который может превращаться в человека. Точно так же было и с Хранителем камня скорпиона.

– Ты же говорила, что выкрала камень скорпиона в доме одного из визирей султана, это было в Юзаиле, когда я и встретил тебя. За тобой еще гналась его стража. Стоп! – вдруг меня осенило. – Так тот коллекционер тоже был перевертышем?! И он тоже так просто отдал тебе камень? Не понимаю.

– Я его одолела, – призналась девушка, и отчего-то я понял, что на сей раз она говорит правду. – Стража гналась за мной, потому что я не просто ограбила его, но и сильно ранила. Возможно, он даже еще жив и ищет меня.

Я судорожно представил, какой могла быть та битва. Если страж камня скорпиона так же могущественен, как Мураж, то какую же магию сотворила Джоанна, чтобы просто «сильно ранить» его?

– Джоанна, кто ты? – совершенно бесстрастно спросил я, искоса взглянув на девушку, словно надеясь прочитать ответ на ее лице.

Конечно, она не ответила, только виновато посмотрела на меня и протянула камень дракона.

– Я ведь не услышу признания? – я посмотрел на обычный с виду черный камень на ладони девушки. В отличие от красивого голубого камня скорпиона этот выглядел не более величественным, чем обычный дорожный булыжник.

– Обещаю, что завтра, как наступит утро, я все расскажу. Давай просто переждем эту ночь. Пожалуйста!

– Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы ставить условия? Джоанна, скажи, почему я до сих пор тебе верю?

– Ты злишься… – прошептала она и опустила протянутую ко мне руку.

– Конечно, я злюсь, потому что я ничего не понимаю! – на эмоциях взмахнув руками, громко сказал я. – Ты играешь со мной в игру, правила которой известны только тебе! Ты ограбила моего друга! И я даже боюсь предположить, что он думает обо мне. Мы находимся тьма знает где. Я в полной растерянности, еще и ты со своими тайнами. Ах да, забыл, еще во мне плещется поток магии, который я едва могу контролировать, – я резко посмотрел на нее и встретился с блестящими от слез глазами. Девушка едва сдерживалась, чтобы не дать им скатиться по осунувшимся щекам.

Я тяжело вздохнул, потрепал себя по голове и, не без труда понизив голос, заявил:

– Давай!

– Что? – удивилась она, моргнула, и одна слезинка все-таки сорвалась вниз.

– Камень дракона. Ты же хотела мне его дать.

– А, да, конечно, прости, – затрепетала она, подбирая слова. Видимо, не ожидала, что я перестану на нее орать. Да мне и самому