но в то же время я почувствовал, как волшебство Джоанны усилилось, но будто из последних сил. Оно было тяжелое, терпкое. Оно убивало, отбирало жизни, но и само терялось в этом круговороте песка, крови, смерти и жизни.

– Ты же сказала, что не можешь пользоваться магией ветра! – перекрикивая усиливающуюся бурю, возразил я.

– Я и не могу! – заорала она, почти задыхаясь. – Только используя духовную энергию как источник для магии!

– Но разве на это способны не демон… – договорить я не успел. Прямо между нами вонзился меч, окруженный неизвестной мне синей искрящейся магией. И вдруг из каких-то глубин сознания я вспомнил, узнал это волшебство – магия, способная развеять любую другую. И владеть таким мечом мог даже не заклинатель, а обычный человек.

Мы что было сил отпрыгнули в разные стороны, и буря тут же прекратилась… Я бросил быстрый взгляд на Джоанну, а она, тяжело дыша, уже не могла даже встать на ноги, зажимая рукой хлынувшую из носа кровь.

Новый удар. На сей раз рядом со мной. Незнакомка управляла волшебным уруми – опасным клинком из длинной полосы чрезвычайно гибкой стали, прикрепленной к деревянной рукояти. Словно плетью, она ударила еще раз – удар пришелся бы прямо по моему лицу, но я быстро подставил левую руку, защищаясь. Лезвие змеей обвило мое предплечье, а затем устремилось обратно к хозяйке, причинив мне дикую боль – меч рассек кожу достаточно глубоко, чтобы кисть повисла безвольной плетью. Всегда ненавидел этот хитрый и жестокий меч. И более того, ты даже не ждешь увидеть такой клинок у противника – отличная гибкость лезвия легко позволяет носить уруми скрытно под одеждой, просто обмотав его вокруг пояса. А этот уруми еще и пропитан магией, разрушающей любое волшебство, направленное против его хозяина.

– Ну, так что, принцесса? Не передумала? – не выпуская меня из виду, обратилась к Джоанне женщина. – Я могу покалечить твоего ненаглядного так, что он не сможет и пальцем пошевелить, собственно, как и ты сейчас.

– Не смей… – превозмогая себя, Джоанна все-таки поднялась на ноги. Ее всю шатало, трясло, она едва держалась на ногах, но все же смогла достать из ножен свой клинок и направила прямо на незнакомку.

– О, значит, ты не можешь больше колдовать, какая прелесть… А меня предупреждали, что ты очень сильна. На деле же… – женщина говорила медленно, растягивая слова, словно хотела сосредоточить все внимание на себе.

– Не смей… – повторила Джоанна, встав в стойку для атаки, – причинять ему боль!

Незнакомка ударила первой. Джоанна увернулась и нанесла выпадающий удар. Низко присела, замахиваясь для атаки с земли. Но противница оказалась готовой к этому. Отразила удар даже таким сложным в обороне мечом, как уруми. Терять время было нельзя. Как бы ни была хороша Джоанна в бою, она слишком слаба для такой драки.

Я вытащил меч здоровой рукой и ринулся на выручку. Даже если оружие защищает свою хозяйку от магии, не значит, что она сама такая уж сильная, особенно против двух противников. Я успел замахнуться всего раз, как внутреннее чутье вновь заорало об опасности. Не зная, что и откуда ожидать, я развернулся, чтобы встретить нового противника, и не ошибся – прямо за нами стояли семеро людей. Они подобрались абсолютно бесшумно, но больше всего меня интересовало, как они выжили в созданной Джоанной буре. Ведь это были даже не заклинатели, а всего лишь обычные люди. По крайней мере, так я думал до тех пор, пока не увидел у каждого на запястье следы от сгоревших защитных амулетов – точно таких же, как тот, который еще недавно носил я сам. Но разве тот браслет подарил мне не Красный Хранитель?!

Ответа на этот вопрос, конечно, я не знал, да и на размышления сейчас не было времени. Противников стало в разы больше. И пока их предводительница была занята Джоанной, эти семеро крепких ребят были нацелены только на меня. Ждать себя они долго не заставили – ударили все разом, но в этом хаосе сверкающих мечей угадывались четкие отточенные движения. Я отбил несколько ударов, успел ранить двоих. И понял, что проигрываю. Я не был уверен в собственных силах, но сейчас у меня просто не было выбора – без волшебных камней, без четко, продуманного плана, без чьей-либо помощи у нас не было шансов на победу. А значит… Мне стоит лишь захотеть, и…

Ничего не вышло. Никакой магии не появилось в моих ладонях, сверхбыстрой скорости, какого-либо могущества. Но как же это… Удар я пропустил так легко, так просто, что даже не успел пожалеть о собственной никчемности. Понадеявшись на силу, которой не обладал даже еще вчера, я позволил одному из мечников вонзить в меня клинок. Не знаю, как я устоял на ногах, когда кровь хлынула из левого подреберья?! Просто понимая, что не могу так просто расстаться с жизнью, когда Джоанна рассчитывает на меня, когда в меня верят друзья, когда я должен спасти целый мир, я ринулся в бой. И словно невидимая сила придала мне уверенности и мощи в руках.

Отринув страх, успокоив бешено бьющееся сердце, я поразил одного из мужчин прямым ударом в грудь, крутанулся и опустил меч прямо на пальцы второго противника, от чего тот выронил оружие. Я присел, пропуская над головой очередной взмах меча, рубанул по ногам третьего воина. Отпрыгнул, успел оглянуться назад в сторону первой битвы всего на секунду. И это был тот самый миг, когда один из незнакомцев занес клинок над головой Джоанны. Отчаянно надеясь, что она нужна им живой, я опрометчиво посмел оставить девушку одну, даже не удосужившись подумать о том, что все может быть совсем иначе.

– Джоанна! Сзади! – заорал я, ожидая, что она все-таки успеет применить магию и избавится от нового врага. Но вместо этого Джоанна вдруг замерла, и меч выпал из ее рук. Он вонзился в песок, не удержался и упал. А следом за ним опустилось на колени и женское тело без какой-либо воли к жизни. – Джоанна!!!

Она успела приподнять голову, взглянуть на меня, и глаза ее теперь не отражали ни синий лед, ни красное пламя, ни серую мглу – они были как луна, девственно белые. Полные боли и отчаяния. Ее губы дрогнули, пытаясь что-то сказать.

И тут же словно сам ветер донес мне слова улыбнувшейся напоследок девушки:

– Все… Полночь.

И это было последним, что я от нее услышал.

Она безвольно повернула голову к небу, и я вдруг вспомнил, что говорила Джоанна о тех, кто теряет в ночь