– 17 октября осуждены на смерть семеро из 58-й стрелковой дивизии во главе с ее командиром комбригом Г.А. Капцевичем65.

– 28 октября выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР осудила к ВМН 11 лиц начсостава 55 сд во главе с начальником политотдела дивизии бригадным комиссаром В.И. Лобановым66 и т. д. и т. п.

Бывало и так, что не сразу, а поодиночке, но «надежно» военное «правосудие» отправляло на смерть наиболее ответственных работников той или иной части, учреждения, службы. Вот «набросились» на 125 авиабригаду Тихоокеанского флота. С 15 марта по 20 августа 1938 г. были осуждены к расстрелу командир бригады полковник Н.П. Милешкин, военком полковой комиссар П.Г. Козлов, начальник штаба капитан Н.И. Кузнецов, начальник санчасти военврач 3-го ранга С.В. Зорин, командир 32-й истребительной эскадрильи капитан Ф.И. Ильес. К ним был добавлен и военком штаба ТОФ полковой комиссар В.И. Кузнецов67.

Опустошили и военно-ветеринарную службу СибВО. 4 и 15 июня приговорены к расстрелу начальник ветотдела округа бригадный ветврач В.С. Серебрянников, помощники начальника ветотдела военветврачи 1-го ранга Д.Г. Ивановский и Б.А. Шимановский, начальники ветслужбы дивизий военветврачи 1-го ранга А.П. Красин (71 сд) и Д.И. Липинский (72 сд), начальник ветслужбы 71-го артполка военветврач 2-го ранга Н.Г. Шубаков, помощник начальника окрветлаборатории СибВО военветврач 3-го ранга П.Н. Елфимов68.

В 1937–1938 гг. была уничтожена группа руководящих работников Госвоениздата: комдив С.М. Белицкий, бригадные комиссары А.Я. Душак и К.И. Подсотский, полковник А.А. Бутлер, полковой комиссар Д.Г. Митяев69.

Было, возможно, и еще немало групповых судебных процессов. Но, судя по изученным мною документам Архива Военной коллегии, можно полагать, что все же подавляющее большинство арестованных военнослужащих осуждались Военной коллегией Верховного суда СССР и военными трибуналами в одиночном порядке. О факте осуждения тех или иных военнослужащих знали обычно их начальники, так или иначе становилось известным и личному составу данных частей, соединений. Объяснение было примитивнейшим: осужден как враг народа. Особенно любопытствующим быстро прищемлялся язык. Распространять эти сведения за пределы части никому не разрешалось. Реплика Сталина на одном из закрытых совещаний политработников о том, что об аресте и осуждении «военных заговорщиков» и других «военных контрреволюционеров» можно и нужно говорить «на весь мир», была не более чем очередной фарисейской уловкой.

В действительности все заседания Военной коллегии Верховного суда СССР и военных трибуналов военных округов, флотов, корпусов, дивизий проводились закрытым порядком в обстановке строжайшей секретности. Повсеместно считалось, что все происходящее на этих заседаниях – государственная тайна и никто из «непосвященных» не смеет даже думать о прикосновении к ней. Дело доходило до того, что даже трибунальцам не обо всем разрешалось не только писать, но и говорить. Во время судебного следствия в закрытом судебном заседании военного трибунала ПриВО по делу бывшего командира 61 сд комбрига Е.М. Тихомирова в качестве свидетеля был вызван бывший военком этой дивизии Васильев. Чтобы этого свидетеля соответствующим образом «пришпилить», военные судьи огласили показания ряда осужденных к ВМН «участников контрреволюционной организации» о том, что они знают этого Васильева как участника антисоветского заговора. Но даже это довольно обычное для военных судов того времени действие было председателем Военной коллегии Ульрихом расценено как «грубое нарушение порядка сохранения государственной тайны»70.

Кого же именно судили в такой тайне, под столь большим секретом? Состав военных, осужденных в 1937–1938 гг., по служебным категориям (или хотя бы по военным званиям) до сих пор не только не изучен, но, насколько мне известно, даже вопрос об этом еще не ставился. Да и не мудрено, если и поныне не выявлены точные цифры насильственно умерщвленных военнослужащих РККА в эти годы. Наряду со всякими привходящими обстоятельствами здесь сказывается и сравнительно незначительная еще историческая дистанция. Другое дело – во Франции, где жуткая волна потрясшего цивилизованный мир страшного террора прокатилась более двух столетий тому назад. Долгое время считалось, что петля террора захлестнула прежде всего феодальных господ. Ведь и в «Марсельезе» звучал призыв: «На фонари аристократов!» И надо сказать, что аристократам тогда перепало изрядно. Но, как показали новейшие исследования, от террора пострадали и народные массы и не в меньшем, а гораздо большем числе.

В преддверии празднования 200-летия Великой Французской революции, с помощью ЭВМ во Франции был проведен анализ социального состава жертв якобинского террора в 1793–1794 гг. Согласно результатам этого анализа, «враги нации» – дворяне составляли всего 9 % погибших, остальные 91 % – рядовые участники революции, в том числе 28 % – крестьян, 30 % – рабочих71. В одной из работ недавно скончавшегося крупнейшего российского специалиста по французской истории Н.Н. Молчанова в эти цифры внесено еще одно важное уточнение: истинных виновников голода, спекуляции, мародерства среди этих 58 % «врагов нации» оказалось лишь 0,1 %72.

Поскольку до сих пор не установлено с достаточной степенью достоверности общее количество военнослужащих РККА, осужденных в 1937–1938 гг. «за контрреволюционные преступления», то естественно, и анализ их по различным категориям – дело будущего. (Полагаю, что лет через двести и у нас во всем разберутся.) Но можно попытаться нарисовать эту картину по данным одного из военных округов. В процессе исследования удалось выявить «Обзор работы военных трибуналов Киевского Особого военного округа и судимости в воинских частях округа за 1938 год»73. Обзор этот подписан временно исполнявшим должность председателя ВТ КОВО бригвоенюристом Галенковым и 5 февраля 1939 г. был отправлен председателю Военной коллегии Верховного суда СССР Ульриху. В обзоре содержится немало данных и о 1937 годе. Хотя в разных данных имеются «нестыковки» на одного-двух человек (очевидно, по небрежности составителей), в целом этот документ представляется мне довольно достоверным, позволяющим более-менее полно представить себе картину о том, кого и за что судили в 1937–1938 гг. в Киевском военном округе.

Согласно этому официальному обзору, всего за 1937 и 1938 годы за контрреволюционные преступления в КОВО было осуждено 1097 военнослужащих. (Сразу же необходимо заметить, что в данном случае речь идет об осужденных лишь военными трибуналами – лицах от красноармейца до майора включительно. Командиры и политработники в званиях от полковника (полкового комиссара) и выше подлежали, как правило, суду Военной коллегии Верховного суда СССР и здесь не учтены.) Поскольку в те годы то или иное отношение военнослужащего к ВКП(б) имело очень большое значение, рассмотрим сначала, как обстояло дело с партийной принадлежностью осужденных (см. табл. 3).

Таблица 3[51]

Партийная принадлежность военнослужащих КОВО, осужденных в 1937–1938 гг. за контрреволюционные преступления