– Посмотри на меня, Джордж, и ты, Джейн, тоже посмотри. Приглядитесь повнимательнее. Не обращайте внимания на морщины и бороду. И не отбрасывайте ни одной возможности, ни одной догадки.

Удивленные подобной просьбой, молодые супруги, чуть наклонившись над столом, стали внимательно изучать лицо старика, при этом они слишком сильно щурили глаза, как делает ювелир, оценивая бриллиант. Очень скоро хозяин дома не выдержал:

– К чему вы все-таки ведете, профессор?

Такое отсутствие наблюдательности разочаровало Уэллса, он тряхнул головой и обратился к хозяйке дома:

– А ты, Джейн? Каким, на твой взгляд, я был в тридцать четыре года?

Девушка с самым серьезным видом попыталась включить воображение: она мысленно очистила его лицо от морщин, сбрила бороду, закрыла волосами залысины, а потом заменила усталый взгляд на молодой и полный жизни. Результат заставил ее нахмуриться.

– Да, Джейн, – сказал старик, – не пытайся отмахнуться от очевидного. Ты все правильно поняла.

– Да, я поняла, но это полный абсурд! – Девушка находилась на грани истерики.

– Никакого абсурда.

– Что ты называешь абсурдом? И какого черта ты поняла? – вскипел молодой Уэллс.

– Генри Лэнсбери – не настоящее мое имя, – признался старик, очень серьезно глядя на двойника. Мое настоящее имя – Герберт Джордж Уэллс. Я – это ты, только намного старше, разумеется. – Потом он кивком указал на свою жену: – А она – вовсе не миссис Лэнсбери, а Эми Кэтрин Роббинс. Моя жена, но и твоя тоже. Потому что мы – это вы.

Молодые Уэллсы растерянно переглянулись, потом снова стали внимательно разглядывать старших друзей, которые сидели взявшись за руки и словно позировали для портрета. Вдруг у девушки вырвалось:

– Господи!.. Но этого не может быть!

– Может, если вы поверите тому, что я сейчас расскажу, – ответил Уэллс.

И ровным голосом, с полным сознанием того, что вся история должна показаться им бредом, он заговорил. Крупными мазками изобразил свой родной мир, рассказал о неизбежной гибели вселенной, о том, как они с женой в 1858 году через магическую дыру попали в здешний мир, о времени, проведенном в Оксфорде рядом с Доджсоном, об исчезновении собаки и распространении вируса, о том, почему они называют себя Наблюдателями, об истреблении больных хронотемией и причинах, заставивших его написать “Карту хаоса” – книгу, в которой содержится ключ к спасению всех миров, какие только возможно себе вообразить. Двойники слушали его не перебивая, потрясенные и напуганные. Когда биолог закончил, в гостиной повисло тяжелое молчание. Но очень скоро молодой Уэллс, громко прочистив горло, сказал:

– Боже!.. Хронотемики, Исполнители, параллельные миры… Как это похоже на один из моих фантастических романов!

– Ах, если бы речь шла о романе… – Старик вздохнул. – Но все это правда, Джордж, поверь мне.

Двойник бросил взгляд на жену, прикусил губу и снова заговорил:

– Не сердитесь, профессор, но вы хотите, чтобы мы поверили в самые невозможные вещи, опираясь лишь на одно доказательство… легкое физическое сходство между нами.

Уэллс разочарованно вздохнул, хотя заранее знал, что будет нелегко убедить их, особенно молодого человека, который, естественно, был таким же упрямым, как и он сам. Старик хотел было ответить, но тут за их спинами раздался злобный голос:

– А настоящий хронотемик за доказательство не сойдет?

Все четверо испуганно обернулись. И то, что они увидели, заставило их повскакивать с мест. Рядом с дверью стоял прозрачный человек. На нем был простой темный костюм, телосложения он был вроде бы атлетического, но самым ужасным оказалось то, что сквозь его тело они видели дверь, полутемный коридор и картины, развешанные по стенам… Незваный гость дал им время рассмотреть себя, а затем двинулся к столу пружинистой, уверенной походкой, какой грабитель должен приближаться к жертве. Уэллс и Джейн тотчас его узнали и невольно снова взялись за руки. Когда призрак оказался достаточно близко, они заметили, что рядом с ним плывет странный пистолет с металлическим стволом и деревянной рукояткой, и, хотя ствол выглядел непропорционально узким, это было оружие смерти.

– Кто вы такой и какого черта делаете в моем доме? – спросил молодой Уэллс, стараясь, чтобы голос его не дрожал.

Незнакомец разочарованно прищелкнул языком:

– Дорогой мой Джордж, в любой другой ситуации, устав слышать от тебя всегда одно и то же приветствие, я бы сказал: “Неужели не помнишь? Я Маркус Риз и пришел убить тебя, как, впрочем, и в прошлый раз”. – Молодой Уэллс побледнел. – Однако теперь-то я понимаю, почему ты меня не узнаешь. Теперь я все понимаю. – Затем обратился уже к старику: – Итак, если я вас правильно понял, профессор, я не являюсь Homo temporis, я просто несчастный, зараженный вирусом человек. И этот вирус создали лично вы, но в другом мире. Значит, я должен был бы сказать: “Я Маркус Риз и пришел убить тебя, как и многих твоих двойников в других мирах”. Правильно, профессор?

Уэллс Наблюдатель ничего не ответил. Было ясно, что Риз, стоя за дверью, слышал его рассказ от начала до конца и узнал все про свою собственную природу и природу вселенной. Однако новая информация вроде бы не заставила его переменить свои жестокие планы. Он занял стратегически удобную позицию перед столом, так что хозяева и гости оказались притиснутыми к стене, и не опускал пистолета. Потом оглядел безумным взглядом всех по очереди и остановил его на молодой Джейн, которая, к несчастью для себя, стояла к нему ближе других.

– Я рад, что прихватил с собой этот полуавтоматический “вальтер”, который заполучил во время последнего путешествия, – сообщил он, с явной гордостью махнув пистолетом. – Это штатный пистолет вермахта, немцы использовали его во Второй мировой войне. Он, конечно, выглядит слишком примитивным по сравнению с моей винтовкой, которая стреляла тепловыми лучами, но я потерял ее, сражаясь с тираннозавром. Что ж, придется воспользоваться пистолетом, хотя работы у меня сегодня будет побольше, чем обычно. Боюсь, я буду вынужден убить вас всех… – извинился он с притворным огорчением. – Но сначала я уничтожу книгу, которую вы написали, профессор, так как она способна лишить меня моего чудесного дара.

– Это никакой не дар, мистер Риз, это ужасная болезнь, – возразил биолог, стараясь, чтобы его голос звучал как можно убедительнее и спокойнее. – И если срочно не заняться лечением, она разрушит вас, как и любого хронотемика. Рано или поздно ваши молекулы распадутся без следа, хотя, возможно, прежде взорвется вселенная.

– Понятно, – сказал Риз с легкой печалью. Он ненадолго задумался, а потом добавил: – Но вот что хочу вам сказать, профессор: почему-то я вам не верю. Я разрушусь? Наоборот… Пусть с другими несчастными что-то такое и случится, но только не со мной. Меня ваш вирус сделал бессмертным… Меня он уподобил богам, которые обитают за пределами любых вселенных. И меня не заботит, кто я такой – существо высшего порядка или просто больной. Во всяком случае, именно таким я желаю остаться. Власть моя беспредельна! И теперь, получив полную информацию, узнав благодаря вам, что мы живем в мультивселенной, где возможно все, я, как легко догадаться, смогу исполнить любую свою прихоть. Соблазнить мадам Бовари, выпить микстуру доктора Джекила, потопить Ноев ковчег, пустив в него снаряд… И добраться до самых далеких и фантастических миров… Пожалуй, даже прыгнуть в соседние мультивселенные, пока эта еще не взорвалась… Да, очень скоро я стану самым могущественным человеком на свете. Я стану Невидимой Смертью! Богом хаоса! И не позволю, чтобы какая-то глупая книга встала у меня на пути!