Он шумно дышал. Взгляд Злодея, как можно было догадаться, улетел куда-то далеко и заблудился в мрачных закоулках его безумия. Внезапно он опять заговорил, но на сей раз поразительно спокойным тоном:

– Давайте книгу, профессор, и я брошу ее в камин, словно вашего творения никогда и не было.

Уэллс помотал головой, еще сильнее сжав руку Джейн.

– Нет? – спросил Риз, театрально изобразив разочарование. – А я вот уверен, что смогу заставить вас изменить свое решение.

Он сделал мгновенный рывок и схватил за волосы молодую Джейн, прижал ее голову к столу и приставил дуло пистолета ей к виску. Муж хотел было вмешаться, но его остановил грозный жест Риза. И теперь молодой Уэллс только следил за происходящим и чувствовал себя таким же бессильным, как и Уэллсы Наблюдатели.

– Не делай глупостей, Джордж, мы ведь оба знаем, что в герои ты не годишься. Лучше помоги мне убедить профессора. Скажи, чтобы он отдал мне проклятую книгу, или я убью твою жену.

Молодой человек тотчас повернулся к учителю и заговорил умоляющим тоном:

– Отдайте ему книгу, профессор, ради всего святого, отдайте!

Уэллс смотрел на него с бесконечной жалостью. Даже если он отдаст сейчас книгу, это не спасет ни Джейн, ни их всех. Их уже ничто не спасет.

– Моя книга – самое ценное из всего, что существует в мире. Неужели вы, Риз, считаете меня настолько безмозглым, чтобы носить ее с собой? – стал на ходу придумывать Уэллс.

– Тогда ведите меня туда, где она сейчас находится, пока у меня не иссякло терпение. Думаю, всем нам будет полезно глотнуть свежего воздуха, – процедил сквозь зубы Злодей. Теперь он шипел, как змея, готовая ужалить свою жертву.

Уэллс посмотрел на молодую Джейн, чье лицо по-прежнему было безжалостно прижато к столу прозрачной рукой Риза, и попытался выиграть время:

– Мистер Риз, послушайте, мы могли бы договориться. Если вы позволите спасти вселенную, я найду способ сохранить вирус в вашем организме. В конце концов, ведь именно я его изобрел. Тогда вы останетесь единственной персоной в мультивселенной, которая…

Злодей выкинул руку с пистолетом в сторону хозяина дома, который почему-то оказался прямо под дулом, и нажал на спусковой крючок, даже не глянув на него. Молодой Уэллс рухнул на пол. Риз улыбнулся и освободил девушку, которая бросилась на колени и обняла тело мужа. Но старики не могли видеть эту трагическую сцену. Со своего места они различали лишь затылок Джейн, который вздрагивал в такт ее рыданиям. Именно туда и направил Маркус Риз пистолет.

– Вы думаете, я глупец, профессор? – произнес он лениво, как будто вся эта история ему наскучила. – Теперь я убью ее, если вы не скажете, где находится книга.

Уэллс еще сильнее сжал руку жены и забормотал едва слышно:

– Мне жаль, мне жаль…

Злодей тряхнул головой, явно недовольный таким упрямством, и нажал на спусковой крючок. Из дула вылетело голубоватое облачко. Они не видели, куда попала пуля, но рыдания девушки прекратились. Риз без малейшего интереса глянул туда и улыбнулся:

– Нас остается все меньше.

– Сукин сын, будь ты проклят, – взорвался Уэллс, чувствуя, как от ярости у него начинает гореть горло, – надеюсь, ты заплатишь за все свои преступления.

– Это вряд ли, профессор. Ну что ж, пришла пора коснуться самого больного места, – заявил он и навел пистолет на Джейн.

Уэллс в мгновение ока потерял всякую выдержку – его перестали волновать как судьба книги, так и судьба мультивселенной. Он хотел взять у жены сумочку, но Джейн прижала ее к груди. Риз все понял:

– А, так вот где книга. Ну, тогда вы мне больше не нужны, профессор. – Ствол пистолета прочертил в воздухе дугу и теперь был нацелен на Уэллса. – Выходит, это дело касается только меня и вашей милой супруги.

Уэллс посмотрел на пистолет и перевел взгляд на Джейн. У него сердце разрывалось при виде ее искаженного страхом лица и бегущих по щекам слез. Он послал ей ласковую улыбку, которую губы Джейн тотчас повторили. Им не нужны были слова. За прожитые вместе годы они научились разговаривать глазами, поэтому Уэллс вложил в свой взгляд все, что хотел ей сказать. Их совместная жизнь получилась странной и полной приключений, достойных самого захватывающего романа, он был рад, что пережил все это рядом с ней, ведь лучшей подруги на пути к Высшему знанию нельзя было и пожелать. “Я люблю тебя, люблю тебя так, как только возможно любить – и даже больше, до последней невозможности”, – сказал он ей молча, и она ответила ему теми же словами… Хотя Уэллсу показалось, что Джейн где-то далеко. Он всмотрелся в любимое лицо и почувствовал, что оно уже не здесь, не перед ним, а превратилось в воспоминание. Тогда он обратил внимание на зрачки Джейн, словно затянутые пеленой, и понял, что именно с ней сейчас произойдет, поскольку ему были знакомы подобные симптомы. По лицу жены он догадался: она тоже все поняла, – и послал ей прощальную улыбку, полную гордости и мужества, пожелав удачи. Потом обернулся к Ризу, который в этот самый миг нажал на спусковой крючок. Пуля попала Уэллсу прямо в сердце, туда, где он хранил свою любовь к Джейн, и любовь эта стала гаснуть вместе с окружающим миром.

Джейн застонала, увидев, как муж падает на пол. К счастью, вихрь, закруживший ее саму, затуманил ей взор, и она не смогла как следует разглядеть выражение лица Уэллса. Она не хотела, чтобы последний взгляд Берти, взгляд, который был так ей нужен сейчас, на пороге новой мрачной судьбы, был заслонен чем-то другим. Она подняла глаза и посмотрела на пистолет Риза. Потом как можно крепче прижала к груди сумку, чтобы не потерялась во время прыжка. Поведение Джейн, судя по всему, позабавило Риза, ведь вряд ли ему будет трудно вырвать добычу из мертвых рук.

– Прощайте, Маркус, – простилась с ним Джейн.

– Прощайте, миссис Лэнсбери. – Риз вежливо улыбнулся.

И выстрелил. Но пуля ее не настигла. Пуля беспрепятственно пересекла комнату и угодила в стекло фотографии, висевшей на стене – точно на том уровне, где должно было находиться сердце Джейн. Стекло пошло мелкими трещинами, и теперь нелегко было узнать под ним Уэллса с женой: они сидели в лодке, он с улыбкой работал веслами, она расположилась сзади и глядела на него с бесконечной любовью, словно весь мир свелся для них к тому, что можно увидеть и потрогать, а впереди была целая жизнь, чтобы радоваться ей вместе, всегда вместе.

Исполнитель 2087V закончил чтение и положил рукопись обратно на стол. Он застыл в неподвижности, и его загадочная фигура, смоделированная, когда темнота только начинала завладевать миром, слилась с окутавшим комнату мраком.

Вскоре он услышал, как в замке входной двери неуверенно заскрежетал ключ. Исполнитель не шелохнулся. Он следил за передвижением своей жертвы с помощью слуховых сенсоров: она открыла дверь, зажгла лампу рядом со входом, спокойно прошла на кухню, заглянула в кладовку и оставила там мелкие покупки. Наконец послышался неровный звук шагов на лестнице, ведущей на второй этаж, где располагались спальня и маленький кабинет, в котором сейчас притаилась смерть. Жертва поднялась наверх и направилась в спальню, но внезапно шаги затихли. Исполнитель понял, что виной тому была приоткрытая дверь кабинета. В полной тишине убийца уловил сигналы страха. Закрывала она дверь перед уходом или нет? – вот о чем, скорее всего, раздумывала сейчас хозяйка. Затем шаги возобновились, но еще более медленные, если такое можно себе представить. Полоска света просочилась в кабинет. Жертва застыла на пороге. Хотя звук был едва различим, Исполнитель услышал, как она коснулась рукой двери и мягко толкнула ее, позволяя свету лампы по очереди выхватывать из мрака разные предметы обстановки, а затем и огромную фигуру того, кто сидел за столом. Тут Исполнитель встал, высокий и мрачный как архангел смерти. Жертва и палач несколько секунд смотрели, узнавая друг друга. Исполнитель едва заметно погладил рукоятку своей трости, а миссис Лэнсбери сказала: