Тамара превосходила меня не только гибкостью и реакцией, но и выдержкой. Я видела, что ей так же больно, как мне, что из носа ручьем течет кровь, но у нее хватило бы духу пробежать целый марафон. Я же все сильнее хотела лечь на ковер, поджать колени и крепко заснуть.

Вместо этого я вскочила на ноги. Почти одновременно с ней, но Тамара была быстрее на десятую долю секунды. Поэтому тычок в живот пришелся мне, и я вынужденно попятилась в сторону кухни. Боковым зрением выцепила бледненькую как скатерть Джен, что-то кричащую Джулию... и Андрея.

Не отрываясь, Карпов смотрел прямо мне в глаза своим странным черным взглядом. В нем было много всего намешано - страх, ярость, беспокойство, боль. Но все перекрывалось. уверенностью?

Он что, верил в меня? В хрупкую, неумелую, неопытную меня в залитой кровью майке? Он думал, что я смогу? Теперь понятно, почему к Демону тянет психопаток. Все просто: он и сам не в своем уме. Безумец!

- Оставь его в покое. Их всех. Брендан - мой друг, я не позволю тебе им манипулировать! - гневно шипела, приближаясь ко мне, маленькая женщина. Мое тело горело от ссадин и синяков. С затылка сочилась кровь, волосы с той стороны намокли.

Улучив момент, когда она открылась, я полоснула Тамару ногтями по щеке, оставив три глубокие кровавые дорожки. В ответ мне в лицо - в ту самую часть, что недавно познакомилась с твердым мрамором камина, - прилетел ее крепкий кулачок. Завтрашним утром - если я до него доживу, конечно, - моя левая щека будет представлять один сплошной синяк. Размен вышел не слишком справедливым, но и Тами проснется не писаной красавицей.

Пора было признать - Тамара намного сильнее, выносливее и опытнее меня. Если бы можно было представить наш бой как некий старинный обычай, в котором девушка отвоевывает свое право быть с любимым. То я проигрывала по всем фронтам. Целая толпа зрителей наблюдала, как меня избивают.

Но Карпов верил. Именно в меня, не в нее. Я ясно видела это в черных глазах, которые нельзя было подвести. В этой уверенности хотелось раствориться. И доказать Тамаре, что если он для кого и сияет, то точно не для нее. Потому что вчера он сказал: «Будь со мной». И я, кажется, только сейчас поняла смысл его фразы.

- Что бы ни происходило в моей личной жизни, - зашипела я на кошку, взывая к своим первобытным инстинктам, - ты - последний человек, кого это касается.

Я закружила по ковру гостиной, задавая новый темп дуэли. Мне вспомнился дикий недоверчивый взгляд, которым наградила меня Сажелька. Она дралась даже с выломанными клыками. Значит, и я смогу. Я слегка пригнулась и сделала пару неуверенных шагов назад. Следом - обманное движение в сторону.

Держать ментальный барьер не было никаких сил, и я позволила ему соскользнуть с себя трескучей шелковой пленкой, обнажая перед кошкой весь внутренний мир. Целый спектр бушевавших во мне сейчас эмоций. Всю накопившуюся злость, боль, отчаяние. Ярость в отношении всех, кто пытался меня сломить по праву сильнейшего. Воспоминания об интернате. О Киване. А над всем этим утверждалась радость - от того, что Андрей верит в меня. И любовь к моему - это теперь почти не вызывало сомнений - Демону.

Тамара скорчилась и нервно приложила руки к вискам. Вскрикнула раздраженно. Охнула растерянно. А я. Я издала утробный рык, копируя юную тигрицу из Заповедника. И бросилась вперед, рывком оттесняя опешившую «кошку» к стене.

Все произошло так стремительно, что я не поняла, как мне удалось. Кулаки до сих пор жгло от столкновения с крепким телом. Звон стекла, надрывный вой, сиплое «Стоп», золотые искры разорванного купола... И теплые объятия, болезненно скрутившие всю меня и прижавшие ушибленной щекой к чему-то горячему и совсем не мягкому.

- Моя девочка, - срывающийся шепот в ухо. - Цела?

Быстрые пальцы, исследующие кровоточащий затылок. Хриплая непереводимая ругань. И снова болезненные объятия. Но я готова была терпеть, лишь бы он от меня не отстранялся.

Через плечо Андрея, на котором я фактически повисла от изнеможения, я видела Тамару. Она стояла на коленях опираясь ладонями о пол, усыпанный осколками большого зеркала, и тяжело дыша. Ее спина кровила, несколько застрявших кусков стекла торчали из кожи.

Я что, не в стену ее отпихнула? А в роскошное зеркало миссис Абрамс?

Мне причиняло боль все, даже дыхание. Губы дрожали, руки тряслись. Сознание - если учесть, сколько раз я приложилась головой, - было сцеплено с телом призрачной ниточкой и грозилось улететь в любой момент. Но Карпов не отпускал - ни меня, ни сознание. Водил пальцами по щекам, обеспокоенно заглядывал в глаза, прощупывал кости.

- Не живут у нас зеркала. - послышался растерянный голосок Джен. Она стояла в кухонном проеме, ошеломленно разглядывая погром. Потом перевела взгляд на меня и инстинктивно схватилась за свой нос. - Я никогда больше не возьму твой пинцет, Ани. Во всяком случае, без спроса.

Я устало улыбнулась Джен. Даже в такой ситуации у ворчуньи хватало сил язвить. Взгляд снова упал на Тамару. Она сидела с потерянным видом, глядя на нас с Андреем и изредка моргая. Она что-то бормотала про что, что «все в золоте, все в золоте». Похоже, спятила окончательно.

- Джулс, отведи ее в Академию к Мари, - Карпов аккуратно перевесил меня на плечи подбежавшей миссис Абрамс, а сам двинулся к Тамаре. Нагнулся к «кошке», бесцеремонно хватил за локоть и рывком поднял с пола. И угрожающе прошипел ей в лицо: - А ты пойдешь со мной.

Было видно, что он с трудом держит себя в руках: скулы заострились, мышцы под ними сжимались. Челюсть беспокойно дергалась, грудь, все еще упакованная в непривычную голубую рубашку, рвано колыхалась. Сейчас это был настоящий демон. Свирепый, как стадо чертей. Не хотела бы я оказаться на месте «Тами» или встать у него на пути.

- Тамаре тоже нужно в больницу, Андрей, - холодно заметила миссис Абрамс.

- Потерпит! Что же ты творишь, кошка драная. - последние слова потонули в вихре телепорта, оставившего в гостиной только груду окровавленных осколков.

***

Пойти в Академию я отказалась. Риск столкнуться в фойе с кем-то из «зазнаек» был слишком велик, а третью волну сплетен я бы не выдержала. Так что я убедила миссис

Абрамс, что аптечки Пункта Связи более, чем достаточно, чтобы обработать мои ссадины. В остальном же мне нужно просто отлежаться.

Конечно, я слукавила. Мари не отпустила бы меня из больничного без своей фирменной диагностики. Убедилась бы, что нет сотрясения. А потом непременно напоила бы «Сомнией» и запихала под восстанавливающий купол.

Но Джен вполне справилась с обработкой ран и в этот раз даже ничего не напутала. Правда, ворчала все время про то, что лучше бы у нее вообще не было извилин, потому как «знания порой шокируют».

Я спала почти весь день, пропустив и обед, и ужин. Открыла глаза, когда за окном была уже темень, а в доме царила тишина. Нужно было доползти до ванной: умыться и оценить масштаб бедствия на лице. Завтрашних занятий никто не отменял.