«Как это я раньше не замечала всю их подлость?»

С того дня жизнь наполнилась лишь обидой, тоской и злобой. Почти все прежние увлечения не радовали Роу. Она перестала ходить в кондитерский магазин, набирать к выходным шоколад, устраивать вкусные и обильные обеды. Лишь чтение сохраняло прежнюю прелесть.

Чувствуя, как с каждым днём жизнь теряет свои краски, Айрин лишь стиснула зубы.

«Надо потерпеть. Надо переждать. Всё наладиться».

Теперь она думала о своей службе, как о единственном достойном деле. Деле, которое поможет ей показать свою силу. Мысли о службе не отпускали и вечером.

«А что, если я не справлюсь?»

Айрин стала замечать, как беспричинно начинает колотиться сердце. Как внезапная тревога вытесняет всё чувства. Как её охватывает злость и ненависть там, где раньше она лишь усмехалась. Бессонница стала одолевать её. Ворочаясь на постели, Айрин думала, что ничего хорошего у неё в жизни больше не будет. И что сама она может умереть в любой момент.

К счастью, Роу уже знала, как облегчить свою жизнь. Теперь каждый вечер, идя домой, она заходила в винную лавку и брала бутыль спиртного. Путем проб и ошибок Айрин нашла нужный напиток — крепкую брагу, и всегда держала дома запас.

Правда, теперь она вставала с отвратительным настроением, тошнотой и плохим самочувствием. Но к болезненному состоянию Айрин было не привыкать.

«Спасибо Людоеду» — усмехалась Аури, находя в себе силы вставать на ноги.

На дежурстве, оставаясь в темницах, Айрин часами неподвижно сидела за столом, разглядывая клетки с узниками.

— Будто бы душу из тебя вытягивает, — в страхе шептались те, когда, освободившись, возвращались к своим товарищам — Ждет она, когда бы свою жертву принести.

И никто не спешил опять попадать за решётку.

Аури мало волновали эти разговоры. Как и её собственная репутация.

Райт попробовал поговорить с ней.

— Зачем ты так ведёшь себя, Айрин? — начал он, оставшись с ней наедине — Тебе же самой это противно.

— И что с того? — пожала плечами Роу — Служба и не должна быть приятной, верно? Но кто-то же должен её нести.

— Ты в своём служении заходишь слишком далеко!

— Иногда — отвечала Айрин — Нужно хорошенько покачаться в стороны, чтобы встать на своё место.

— А не боишься слишком уж раскачаться и упасть?

— Ох уж эти метафоры! Ты за кого боишься — меня, или их?

— Я боюсь, что ты потеряешь человечность.

— А на что она мне, страж? Служение Бездне — вот лучший выбор, отныне и во веки веков!

Больше всего Райта потряс тон, которым девочка произнесла эти слова — просто и буднично, ничуть не рисуясь.

— Ты сердишься на меня? — прямо спросил страж

— Нет. И не злюсь. Но и прежних отношений меж нами не будет. Я твёрдо усвоила урок — никому не верить и жить одной. Потому что себя я знаю, а на остальных — лишь надеюсь.

— Зря ты так рассуждаешь, — помолчав, ответил Шарль — Что бы ни случилось, нужно сохранять веру в людей. Идти одной по жизни очень тяжело.

— О, тут не волнуйся — хрипло рассмеялась Айрин — Я же сказала — у меня уже есть попутчица. Всё со мной будет хорошо.

Говоря так, она лгала. Глубоко внутри Роу знала, что ничего хорошего её не ждёт. Её терзал страх перед будущим. И перед тем, что с ней происходило. На третий день после освобождения Аури сидела за своим столом, а за соседним Грег разговаривал с одним из заключенных. Обычный рабочий, попавший за драку, он покорно отвечал на вопросы — и вдруг посмотрел прямо на Айрин.

— Я не могу отрезать от тебя куски поменьше — улыбаясь жуткой и знакомой улыбкой, произнёс он — Мне же нужно что-то есть.

Девочка вскочила на ноги, опрокинув стул.

— Что ты сказал?!

Перепуганный, враз преобразившийся заключенный выжался в спинку своего стула.

— Ничего! Клянусь Светом, я молчал! Прошу, не надо!

— Капитан? — осторожно спросил Расул, замерев на месте.

Айрин проследила за его взглядом — её собственная рука сжимала дубину.

— Показалось, — буркнула Роу и села обратно, вытирая рукой лицо — Просто показалось.

«Это пройдёт. Я должна быть суровой. Все изменится»

Солнечные дни больше не радовали девочку. И по ночам она перестала подходить к окну и любоваться звёздным небом. Потому что боялась. Боялась вставать с постели. Боялась в темноте ходить по комнате. Боялась прислушиваться и вглядываться. Каждый раз, бросая взгляд на тёмную улицу, девушка чувствовала, что там кто-то есть. Что кто-то бродит вокруг дома, смотрит на её окно. А по ночам пробирается внутрь, и стоит у её двери, ждёт, когда она уснёт.

Роу стала уходить со службы пораньше, чтобы засветло успеть в развалины. В те самые, где погиб следователь — там она тренировалась.

Айрин крутилась и крутилась с копьём, делая выпад за выпадом, удар за ударом. Бросок, уход, поворот, выпад, взмах — всё это чередовалось так быстро, что глаз не различал отдельных движений, и казалось, будто девочка окружена деревянными полосами. Так продолжалось часами — но Роу этого было мало.

«Никто не подаст тебе руки! Никто не оценит благородство! Никто не предложит помощи» — твердила себе Айрин, раз за разом преодолевая усталость и боль в мышцах, и снова брала в руки копьё. Иногда она так уставал, что в голове путались мысли, мир вокруг плыл и искажался, и тогда девочке казалось, что рядом с нею стоит фигура отца. Аури не могла чётко разглядеть его, но чувствовала, что отцу не нравятся её новые слова. Ведь, кажется, он не так говорил ей.

— Ты учил маленькую девочку, которую хотел защитить от зверей, — отвечала Роу размытому призраку — А теперь я выросла и должна жить среди людей.

Из прошлых развлечений лишь чтение приносило радость и позволяло забывать о времени. Айрин, опасаясь, что и эта сила иссякнет, прибегала к её помощи в самые тяжелые моменты. Когда жизнь казалось сплошной черной полосой, когда впереди не виделось ничего, кроме страданий и боли, когда руки опускались, а сердце беспрестанно выбивало тревожный ритм — Аури доставал одну из книг «Сказочного мира», ложилась в постель и читала ночи напролет.

Там Голлем, повинуясь слову Ведьм, вставал против Проклятого Короля.

Там Зверолов, спрятавшись в неприступных горах, строил свои лаборатории.

Там Дважды Благословенный поднимал всех обитателей мира и бросал богам вызов.

Там была настоящая дружба. Любовь. Там герои за свои труды получали награду. Это был мир, в котором хотелось жить. Фантазия желаннее реальности.