его на стол и посмотрела на лист бумаги перед ней — Разговор окончен! Ступай.

Дамби повернулся, ссутулившись, и побрёл к стулу. Сев на него, он невидяще смотрел перед собой и до самого вечера не сказал ни слова. Айрин, время от времени бросала на него взгляды и каждый раз злилась на себя — и свои чувства. Вернувшись вечером в свою комнату, она первым делом налила и выпила стакан браги.

«Да как же ты сможешь дальше идти, если на такой малости ломаешься! — твердила про себя Айрин, меряя шагами свою комнату — Собаки ведь паршивые, гроша не стоят — а я теряюсь».

Она понимала, что не в собаках дело, а в Дамби — при воспоминании о сгорбленной фигуре сердце её сжималось.

«Но ведь надо! Надо! — твердила себе девушка, наливая ещё стакан— Чего же я смогу добиться, если даже тут не выдержу!»

До позднего вечера она вновь и вновь вспоминала Коула — и давила в себе сострадание. И когда Роу ложилась в постель, ей казалось, что она отпустила.

«А ведь завтра они придут — внезапно осенило Айрин — Ведь его завтра придется останавливать! Или… что?»

На следующий день Айрин едва заставила себя пойти на службу.

«Что же делать? — твердила она про себя — Что же я должна сделать?»

Чем ближе было к обеду, тем чаще Роу смотрела на неподвижную фигуру Коула. Стражи, не понимая, в чем дело, боялись сделать лишнее движение.

— Убить она его, что ли, хочет? — в страхе шептал Жан Жак, когда с отцом и Райтом они отправились на дежурство.

— Похоже на то, — кивнул отец и не сдержался — Забери её Бездна, ну что за проклятая девчонка!

До обеда оставалась несколько минут, когда Молчун вдруг поднялся и направился к выходу.

— Коул! — Айрин вскочила из-за стола — Сядь, я сама разберусь.

Остальные стражи молча смотрели, как она выхватила копье и направилась к лестнице.

— Так я же… — попытался возразить страж, и вдруг сорвался на крик — Вы же мне время давали!

Ошеломленная, как и прочие стражи, этой вспышкой, Роу застыла на месте.

«Давай же!»

— И что ты им сделаешь? — бросила она через плечо и взбежала по лестнице — Оставайся здесь!

Их было четыре. Некрупные дворняги, они при виде Айрин застыли, настороженно глядя на неё. Наконец одна из них залаяла, и остальные три тут же присоединились к ней.

«Я была права — думала девочка, перехватив копье — Они и впрямь опасны. Они могут… да, они могут напасть. Я должна с ними разобраться. Должна! Яв своем праве!»

Но руки налились свинцом, и девочка, порывисто дыша, не могла сделать ни шага, ни движения.

«Это же всего лишь бродячие собаки! Чего же ты медлишь?!»

За спиной раздался какой-то шорох, и Айрин отпрыгнула в сторону. Возле стены, выступая из-за угла, стоял Дамби. В руках у него был свёрток, который он несмело мял в руках. Собаки, увидев его, тут же прекратили лай и, завиляв хвостами, бросились к стражу. Они крутились у его ног, льнули к нему, подпрыгивали и повизгивали, а Молчун всё стоял и смотрел на Аури. И девочка не выдержала.

— Ладно уж! — воскликнула она, убирая копье — Поступай с ними как хочешь. Но если они кого покусают — я лично с тебя спрошу! Понятно?

— Понятно — кивнул Дамби и тут же присел, раскрывая свой сверток. Айрин решительно прошла мимо, и уже заходила за угол, когда услышала тихое «Спасибо, капитан». Чувствуя, как слёзы выступают на глазах, девочка прикусила губу и остановилась возле стены, переводя дыхание.

«Да что же это со мной!» — попыталась она вызвать в себе злость, но испытывала лишь облегчение. И тут же, не сдерживаясь, ударила кулаком в стену.

«Не смогла. Сдалась. Уступила».

Она медленно спустилась вниз, в подвал. Когда она шла мимо камер, ей казалось, что каждый из заключенных, каждый из стражей с насмешкой смотрит на неё.

«Не смогла. Не справилась».

Злоба и ненависть душили её. Неподвижно сидя на стуле, Роу невидяще смотрела в стену, а в голове раз за разом крутились одна и та же мысль.

«Клянусь — обещала себе Айрин, стиснув зубы — Я повзрослею. Привыкну. И в следующий раз всё сделаю как надо!»

Она не заметила, как в комнату спустился страж и направился к ней.

— Капитан Роу, там посетитель. По поводу вашей бабки… — обратился стражник и замолчал, слушая, как Айрин заходится в тихом, дребезжащем смехе.

— Как интересно. И что же там приключилось со старухой?

Глава 32. Словом и делом

Через три дня после разговора Валентины и Мириам перед особняком Сильдре остановилась изящная карета. Дверь распахнулась, и на улицу выпорхнула сгоравшая от нетерпения Валери. Следуя за слугами, она проследовала в особняк.

«Дом как дом» — решила девушка, оглядывая гостиную, куда её проводили. Он ничуть не походил на таинственное убежище учёной, что придумала себе Валентина. Из соседней комнаты доносились мужские голоса, и Валери, ведомая любопытством, направилась туда.

В небольшом зале за столом с напитками и закусками расположились несколько мужчин. Некоторых Валентина узнала — хозяин дома, барон Сильдре, граф Вернон Уорнгейт, королевский секретарь герцог Корнуел, граф Сент-Арон.

— Доброе утро, господа, — поклонилась Валери.

Все немедленно повернулись к ней, и Валентина широко улыбнулась.

— Ого, брат! — воскликнул один из незнакомцев, высокий мужчина в строгом костюме — До чего же прелестные гостьи к тебе ходят.

— Это подруга твое дочери, Грегори, — ответил барон.

— И барона Велингвара, — добавил Сент-Арон.

— Где есть один барон, там найдётся и другой, — не успокаивался герцог Сильдре и подмигнул девушке.

— Простите, ваше сиятельство, — скромно отвечала Валери — Но зачем же менять барона на барона? Вот если на графа… — Валентина кинула взгляд на Уоренгейта.

Волна веселья прокатилась по собравшимся.

— Да она не промах! — воскликнул герцог Сильдре — С таким настроем можно и до герцога добраться! — и Сильдре подмигнул девушке второй раз. Та, заслышав в гостиной голос Мириам, поспешила попрощаться и удалиться.

— Вы знаете её, граф? — обратился к Уоренгейту Сент-Арон.

— Не близко, — ответил мэр — Несколько раз встречались.

— Кажется, этого достаточно, чтобы потерять голову, — произнёс герцог.

Он и не подозревал, насколько был близок к правде — особенно в отношении собственной дочери. Мириам, предложив Валентине начать общение заново, и в мыслях не держала, что спустя одну встречу и одну прогулку она пригласит её к себе домой. А спустя час оживленной беседы — поведет гостью к себе в