в английском тексте приходится менять обычный порядок слов и ставить фамилию перед личным именем – а такое приходится проделывать, например, в словарях, энциклопедиях, указателях, – после фамилии ставят запятую, так что стандартное «John Smith» превращается в «Smith, John». Ведь если написать без запятой «Smith John», могут подумать, что речь идёт о человеке по имени Smith и по фамилии John. Для русского языка подобное ложное понимание неестественно, а потому запятая в этих случаях излишня. Однако и в русских источниках можно, к сожалению, увидеть и «Смит, Джон» и «Сидоров, Иван Петрович». (В сталинские послевоенные времена тех, кто ставит запятую, обвинили бы – и с серьёзными последствиями – в низкопоклонстве перед Западом.)

Интересно посмотреть, что происходит при переводе сочетаний имени и фамилии в тех случаях, когда перевод осуществляется с языка с определённым порядком этих элементов на язык с противоположным порядком. При переводе с венгерского языка на русский происходит изменение порядка и фамилию ставят на второе место: Имре Надь, Янош Кадар. Здесь «Имре» и «Янош» суть личные имена, а «Надь» и «Кадар» суть фамилии. При переводе на русский с японского наблюдаются, как мы покажем в следующем параграфе, более сложные явления, заставляющие предполагать, что в данном случае упорядоченная пара переводится (по крайней мере иногда) в виде неупорядоченной пары, а стало быть, часть информации теряется.

§ 18

В качестве примера рассмотрим ситуацию, которая сложилась с именами двух популярных в России замечательных японских прозаиков. Имеются в виду Акутагава Рюноскэ и Кобо Абэ.

На обложках русских переводов книг этих писателей имена авторов встречаются, как правило (если не всегда), именно в указанных только что формах: «Акутагава Рюноскэ» и «Кобо Абэ». Можно предположить, что в каждом из этих словосочетаний один элемент представляет собой личное имя, а другой – фамилию.

Вообразим простодушного носителя русского языка, который пытается как-нибудь разобраться, где здесь личное имя, а где – фамилия. С этой целью он обращается к энциклопедическим изданиям.

В томе 1 (1970 г.) Большой Советской Энциклопедии (3-е издание, далее – БСЭ-3) на с. 369 содержится статья под заголовком АКУТАГÁВА РЮНÓСКЭ. Поскольку заголовок набран прописными, выделить личное имя не удаётся; напротив, у нашего простодушного исследователя появляются основания предположить, что такового здесь и нет. Однако, взяв в руки «Советский энциклопедический словарь» (М., 1980, далее – СЭС), он находит на с. 34: «АКУТАГÁВА Рюноскэ (1892–1927), япон. писатель». Выбор шрифтов позволяет заключить, что «Акутагава» – фамилия, а «Рюноскэ» – имя. Попутно возникает впечатление, что СЭС полезнее для объявленной цели, чем БСЭ-3.

Под этим впечатлением исследователь обращается к СЭС за разгадкой тайны Кобо Абэ. И читает нас. 11: «ÁБЭ КÓБО (р. 1924), япон. писатель». Та же неудача, что постигла его в БСЭ-3 с Акутагава Рюноскэ! Что же скажет на этот раз БСЭ-3? Тот же том 1, с. 46: «ÁБЭ КÓБО, совр. японский писатель, см. Кобо Абэ». Полный успех! Действительно, курсив только в слове «Кобо» означает, что именно на это слово (а не на словосочетание «Кобо Абэ») в БСЭ-3 имеется словарная статья, а значит, это и есть фамилия. Успех закрепляется в томе 12 (1973 г.) на с. 353: «КÓБО Абэ (р. 7.3.1924, Токио), японский писатель». Казалось бы, проблема исчерпана. Ан нет: и «Большой энциклопедический словарь» (2-е изд., М.-СПб., 1997) на с. 9, и «Литературный энциклопедический словарь» (М., 1987) на с. 537 единодушно дают: ÁБЭ Кобо.

Энциклопедические изыскания, совершённые воображаемым дотошным носителем русского языка, позволяют ему заключить, что референтом как словосочетания «Кобо Абэ», так и словосочетания «Абэ Кобо» является неупорядоченная пара имён {Абэ, Кобо}, совпадающая, как известно, с неупорядоченной парой {Кобо, Абэ}.

§ 19

В процессе подготовки этой статьи неожиданно обнаружился досадный пробел в русской ономастической терминологии. Покажем его на примере.

В словосочетании «Иван Петрович Сидоров» слово «Иван» принадлежит разряду личных имён, слово «Петрович» – разряду отчеств, а слово «Сидоров» – разряду фамилий. А его двучленная часть «Иван Петрович» принадлежит разряду имён-отчеств. Но как назвать всё трёхчленное словосочетание в целом, к какому разряду, к какому типу имён его отнести? Термин «полное имя» уже занят: например, «Таня» есть гипокористическое, или сокращённое, имя, а «Татьяна» – полное. Нашёл применение и термин «распространённое имя»: «Анна» есть распространённое имя, а «Мелания» – нет.

Для словосочетания «Сидоров Иван Петрович» вроде бы имеется подходящее родовое название: это словосочетание можно отнести к разряду фио. Несклоняемое существительное среднего рода «фио» произошло от аббревиатуры ФИО, как существительное «вуз» – от аббревиатуры ВУЗ. Но какой всё же термин подходит для словосочетаний типа «Иван Петрович Сидоров»? Неужели иоф?

А какое терминологическое название следует предложить для той категории русских антропонимов, к которой относятся двучленные словосочетания «Джек Лондон», «Иван Сидоров», «Сидоров Иван», «Абэ Кобо», «Кобо Абэ»?

§ 20

Мы старались строго соблюдать разницу между фактами и надстраиваемыми над ними теоретическими конструкциями. Первые подаются как объективные и бесспорные, вторые субъективны и могут быть оспорены. Мы надеемся, что указанное разграничение не осталось незамеченным читателем.

Объективны только факты, закрепляемые в наблюдениях. В настоящей статье к таковым наблюдениям относятся замечание о линейности языка, цитаты из Гоголя и Достоевского, простейшие комбинаторные подсчёты и т. п. Всё остальное суть теоретические построения, с которыми каждый волен соглашаться или не соглашаться.

Ведь даже представление о том, что данный предмет служит референтом для данного слова или словосочетания, является не чем иным, как конструктом. Согласно «Словарю лингвистических терминов» О. С. Ахмановой, конструкты определяются как «понятия о ненаблюдаемых объектах науки, постулируемые для объяснения фактов, данных в наблюдении». Конструкты субъективны и потому спорны по своей природе. К их числу принадлежат решительно все понятия семантики, в том числе и само понятие референта, не говоря уже о понятии смысла.

§ 21

Положения этой статьи были сначала опубликованы автором в эскизном виде в 1997 г. в пункте 4.3 его очерка «Предварение для читателей "Нового литературного обозрения" к семиотическим посланиям Андрея Николаевича Колмогорова» (журнал «Новое литературное обозрение», № 24), а затем озвучены в его докладе «Опыт формализации одного пассажа Ф. М. Достоевского (из романа "Идиот")» на состоявшемся 18 мая 1999 г. юбилейном расширенном совместном заседании учёного совета и отдела теоретического языкознания Института языкознания РАН, посвящённом 70-летию Татьяны Вячеславовны Булыгиной и 45-летию её научной творческой деятельности.

А. Н. Колмогоров: статья для «Философской энциклопедии»

Колмогоров Андрей Николаевич, р. 25.04.1903 н. ст. (12.04.1903 ст. ст.) в Тамбове, ум. 20.10.1987 в Москве, – российский учёный, оказавший влияние на развитие ряда разделов математики (в том числе математической логики), её философии, методологии, истории и преподавания, а также внёсший значительный вклад в кибернетику, информатику, логику, лингвистику, историческую науку, гидродинамику, небесную