Попытки по спасению жизни членов дома Романовых предпринимались и со стороны испанской королевской семьи. В октябре 1917 года король Альфонс XIII и испанское правительство пытались добиться взаимопонимания с Лондоном для подписания соответствующего соглашения с Временным правительством России об организации выезда царя и его семьи через Финляндию и Швецию. С этой целью испанский король лично обращался к королю Англии Георгу V, племяннику Марии Федоровны, а также к королевским особам Швеции и Норвегии (принцесса Мод, дочь Эдуарда VII и Александры, сестры Марии Федоровны, была замужем за принцем Карлом Датским — с 1905 года королем Норвегии Хоконом VII). Однако его обращение успеха не имело.

Между тем шифрованные телеграммы датского посланника Харальда Скавениуса с информацией о положении членов императорской семьи весной 1918 года шли из Петрограда в Копенгаген одна за другой. 12 марта посланник сообщал: жизнь членов императорской семьи, находящихся в Крыму «под надзором матросских и солдатских банд», в опасности. «Вдовствующая Императрица, ее две дочери и зятья находятся в ужасающих условиях: без денег, испытывая большие лишения… Великий князь Михаил арестован и переведен в одиночку в Пермь. Обращение плохое… Его жизнь в опасности. По последним сообщениям из Тобольска: караульная служба настроена очень враждебно. Никто не может сказать, какая судьба ждет Императора, Императрицу и их детей. Условия становятся все хуже. Безденежье полное».

В марте 1918 года при активном участии Харальда Скавениуса сыну великого князя Михаила Александровича Георгию и его английской гувернантке было предоставлено убежище в датском посольстве в Петрограде. С помощью фальшивых документов гувернантка, как жена датского служащего, вместе с Георгием была переправлена через границу. Удалось также спасти и жену великого князя Михаила Александровича Наталью Брасову, которая в одежде медицинской сестры датского Красного Креста выехала из России и добралась до Англии. Греческой королеве Ольге Константиновне летом 1918 года удалось покинуть Россию также благодаря усилиям датского посольства и датского Красного Креста.

Помог Скавениус и княгине Л. Л. Васильчиковой. Именно благодаря его помощи ей удалось вырваться из застенков ЧК. Позже княгиня вспоминала: «Многие русские обязаны ему своей жизнью. Он был настоящим ангелом-хранителем заключенных и, не боясь компрометировать свое дипломатическое положение, с неустанной энергией заступался за кого мог, кто бы они ни были — лица, с которыми он даже не был знаком, или члены Императорского Дома. В Петербурге в ту минуту находились и другие дипломаты, но они оставались в тени. Роль, которую играл Скавениус, только лишний раз доказывает, что в деле спасения заключенных важна не влиятельность заступников, а независимость. Представители других держав также имели возможность прийти на помощь преследуемым большевиками, но, однако, одни Скавениусы взяли на себя эту благородную роль на фоне общего безразличия, чтобы не сказать трусости, выказанных представителями других наций по отношению к большевистскому кровавому засилию. Имена отдельных лиц, которые повели себя иначе, должны быть с благодарностью запомнены будущими русскими поколениями».

Летом 1918 года Харальд Скавениус тщетно пытался получить аудиенцию у Ленина. Вскоре после этого он направил представителя датского Красного Креста, врача Карла Кребса, к Марии Федоровне в Крым, чтобы помочь ей с продуктами питания. Кребс, хорошо владевший русским языком, в годы войны объездил всю Россию, помогал распределять продукты и лекарства в лагерях для военнопленных. Накануне отъезда в Крым он посетил Л. Троцкого, чтобы получить у него разрешение на сопровождение императрицы в случае ее отъезда из России, а также на доставку ей продовольствия.

По воспоминаниям Кребса, весь первый день он напрасно прождал приема у Троцкого. На следующий день наконец был принят. «Мария Федоровна является для нас старой реакционной дамой, и судьба ее для нас безразлична», — заявил ему Лев Троцкий. «Но для нас она остается датской принцессой, и этот факт означает многое в отношениях Дании и России», — ответил Кребс. Троцкий захлопнул дверь перед носом Кребса со словами: «Мария Федоровна должна подать ходатайство о паспорте на тех же основаниях, как и любое другое лицо».

Попытки к спасению жизни членов царской семьи со стороны датского королевского дома активизировались весной — летом 1918 года. 16 апреля король Кристиан X и принц Вальдемар в телеграмме в посольство Дании в Петрограде настаивали на скорейшей организации отъезда из России Марии Федоровны и других членов дома Романовых. Путь через Россию посчитали опасным. Рекомендовался маршрут пароходом из Ялты в Констанцу. Для подготовки отъезда датская королевская семья выделила 60 тысяч рублей.

Кристиан X обращался также к кайзеру Вильгельму II с просьбой «сделать что-либо для столь близких ему лиц», однако кайзер просьбу отклонил, мотивируя это тем, что его посредничество «лишь ухудшит ситуацию».

В мае 1918 года принцесса Виктория Баттенбергская, приходившаяся сестрой императрице Александре Федоровне, обратилась к правительству Англии с просьбой предпринять попытки по спасению царской семьи. Ответом на ее обращение был вежливый отказ со стороны министра иностранных дел Артура Джеймса Бальфура.

В июле принцесса вновь обратилась в министерство иностранных дел Великобритании. Виктория Баттенбергская надеялась, что с помощью европейских королевских домов через нейтральные страны удастся спасти императрицу Александру Федоровну и царских детей, которые, по ее представлениям, были еще живы. На этот раз Форин Оффис предложил принцессе самой обратиться к датскому королевскому дому, кронпринцу Швеции или шведскому послу в Москве. Виктория Баттенбергская направила письмо испанскому королю Альфонсу XIII, который был женат на одной из принцесс Баттенбергских. Письмо аналогичного содержания король Испании получил и от английской королевы Мэри.

Альфонс XIII предпринимал собственные, хотя уже и несколько запоздалые попытки по спасению членов царской семьи. В июле 1918 года в шифрованной телеграмме на имя датского посольства в Петрограде испанской стороной было заявлено, что его королевское величество готов принять в Испании членов царской семьи: вдовствующую императрицу Марию Федоровну и Александру Федоровну с наследником. Испанская сторона просила «найти способ сообщить об ответных предложениях для скорейшего решения вопроса». В донесении испанского посла в Лондоне Мерри дель Валя Эдуардо Дато летом 1918 года говорилось: «Мой дорогой друг и начальник! Обрыв связи во время нашего вчерашнего разговора не позволил довести до Вашего сведения очень важную мысль, связанную с действиями, начатыми Вами в пользу вдовы и детей несчастного Императора России. Мать указанного монарха осталась в руках Советов и, что еще хуже, большевистской солдатни. Три или четыре недели назад я уже телеграфировал Вам, что с февраля не было новостей от этой почтенного возраста принцессы. Не было ли у Вас возможности включить эту высочайшую сеньору в проект переговоров? Она, как Вам известно, сестра королевы Александры, матери короля Георга V, и действия в ее пользу сделали бы более приемлемой для британской королевской семьи и английского народа ту миссию, которая готовится для освобождения императрицы Алекс…»