- “Выхода я пока не вижу, но всё ещё можно попытаться что-то сделать…”. - Надежда всегда умирала последней, и попытки перерождённого нащупать слабости в ещё не активированном ритуале как нельзя соответствовали этой древней мудрости. Он понимал, что даже если ему удастся всё здесь разрушить, то симбионты вновь закуют его в цепи, отведут в камеру - и восстановят зал. Или просто убьют проблемного человека, с которым всем наверняка уже надоело возиться.

Иначе пленители просто не стали бы прибегать к способам, могущим их оставить вообще без ничего. Душа - действительно хрупкая материя, которую опасался трогать даже Элин со всем своим опытом.

- “Если это попытка меня приободрить, то - не надо, Элин. Я больше обрадуюсь горькой правде, чем приятной лжи”.

- “Правде, говоришь…”. - Анимус хмыкнул беззвучно - и провалился во внутренний мир, оказавшись внутри беседки, рядом со змейкой. Спасительного выхода просто не существовало. - Правда такова, что сопротивляться не имеет смысла. Всю мою защиту если не снесёт первым ударом, то через несколько часов от неё в любом случае ничего не останется.

- А если я тебя поддержу…?

- Не обижайся, но твоя помощь поможет выиграть лишь несколько минут. - Элин всегда принимал весь удар на себя, и случаи, когда Эрида тоже получала урон можно было пересчитать по пальцам. Она совершенно точно была неспособна выдержать то, что не единожды ставила на грань безумия его самого.

- Значит это - конец?

- Да. - Элин почувствовал, как чужая анима начала вливаться в его каналы, и только тогда понял, что, похоже, симбионты более не рассчитывали получить память именно от него, сделав ставку на Эриду. Или же отыскали способ добыть желаемое, предварительно умертвив носителя нужной им информации - не суть важно.

Главное, что ему уже сейчас не оставили ни шанса на выживание, а значит защита обрушится уже в ближайшие… секунды, не минуты.

- Спасибо. - Змейка, ощутив всё то же самое, поджала губы и мягко улыбнулась, после чего в момент переместилась к Элину, крепко его обняв. - Мы правда сделали всё, что могли.

“А действительно ли я сделал достаточно? Нет. Я провалился. Ничтожество, из-за собственного тщеславия лишившееся второго шанса” - промелькнула мысль в голове параллельно с воспоминанием о том, как он впервые перешёл дорогу культу тернового венка. Он не обвинял их во всём - с годами приходит способность видеть свои собственные ошибки. Не обвинял, но понимал, что если бы не тот ассасин, то его бы не отправили из города, и он бы не наткнулся на симбионта, встретив свой конец в подземельях гнезда после долгих десятилетий заточения. И самое обидное - умирал он не один.

Всего то и надо было, что проигнорировать проблемы Генриха…

- Прости. - В ответ на вторжение перерождённый собрал все свои силы в кулак, и, покрепче прижав к себе самого верного друга, что не отвернулся от него даже перед лицом смерти, пустил аниму по каналам, позволив ей разрушить всё на своём пути.

Плоть, кости, органы - и, наконец, мозг. Смерть настигла того, кто единожды смог от неё сбежать.

Последним, что увидел Элин, стало на невероятной скорости вращающееся колесо, больше всего напоминающее таковое у обыкновенной телеги – восемь спиц, ось и цельный обод, украшенный причудливой резьбой…