Под ней, в вестибюле, стояли залитые тенью стулья с высокимиспинками. Стекла входных дверей белой казенной пеленой занавесил наметенныйснег. Латунные шляпки гвоздей в обивке дивана слабо поблескивали – ни дать, нивзять, кошачьи глаза. Сотня мест, где можно спрятаться.

Ноги Венди ослабли от ужаса, но она пошла дальше.

Вот уже семнадцатая ступенька, восемнадцатая, девятнадцатая…

(вестибюль, мадам, выходите осторожно) Из распахнутыхнастежь дверей бального зала лился один лишь мрак. Внутри что-то равномернотикало, как адская машина. Венди оцепенела, потом вспомнила про часы накаминной полке – часы под стеклянным колпаком. Должно быть, их завел Джек… илиДэнни… а может быть, они пошли сами, как все прочее в «Оверлуке».

Она свернула к стойке администратора, собираясь пройти черездверцу в них в контору управляющего и дальше, в кухню. Было видно, какпоблескивает серебром пресловутый поднос с их ленчем.

Тогда часы начали отбивать тихие, звенящие удары.

Венди приросла к месту, язык прижался к небу. Потом онарасслабилась. Бьет восемь часов, вот и все. Восемь часов.

…ПЯТЬ, ШЕСТЬ, СЕМЬ…

Она считала удары. Вдруг показалось, что пока часы незамолчат, дальше идти не следует.

…ВОСЕМЬ… …ДЕВЯТЬ…

(девять??) (…десять… одиннадцать…) Неожиданно она сообразила– но время было упущено. Венди неуклюже заспешила обратно к лестнице, ужепонимая, что опоздала. Но как же она могла знать это раньше?

ДВЕНАДЦАТЬ.

В бальном зале зажегся полный свет. Громко, пронзительнозапела медь фанфар. Венди громко вскрикнула, но ее крик затерялся в реве,который исторгали эти латунные легкие.

– МАСКИ ДОЛОЙ! – эхом несся крик. – МАСКИ ДОЛОЙ!

Потом все стихло, словно ушло по длинному коридору времени,и Венди снова осталась одна.

Нет, не одна.

Венди обернулась – он приближался.

Это был и Джек, и не Джек. Глаза горели бессмысленнымкровожадным огнем, знакомый рот кривила странная, безрадостная усмешка.

В руках он держал молоток для роке.

– Думаешь, заперла меня? Заперла, так по-твоему?

Молоток просвистел в воздухе. Венди попятилась, наступила намягкую подушечку и упала на ковер, закрывающий пол вестибюля.

– Джек…

– Сука, – прошептал он. – Знаю я, что ты такое.

Молоток опустился снова. Просвистев в воздухе сосмертоносной скоростью, он погрузился в ее мягкий живот. Венди закричала,внезапно окунувшись в океан боли. Она смутно видела, что молоток поднялсяснова. И вдруг поняла, что этим самым молотком, который Джек держит в руках, онсобирается забить ее до смерти. Венди парализовало.

Она еще раз попыталась докричаться до него, упроситьостановиться – ради Дэнни, – но от удара задохнулась и сумела выдавить лишьпочти неслышное слабое хныканье.

– Вот. Вот, клянусь Богом, – сказал Джек, ухмыляясь. Онпинком отшвырнул с дороги подушечку. – Вот сейчас, по-моему, ты и получишь, чтотебе причитается.

Молоток опустился. Венди откатилась влево, полы халатазапутались выше колен. Молоток, врезавшись в пол, вырвался у Джека из рук. Емупришлось нагнуться и поднять свое орудие, а она тем временем побежала клестнице. К ней, наконец, вернулась способность дышать и она, всхлипывая,втягивала воздух. Живот превратился в сплошной пульсирующий болью кровоподтек.

– Сука, – процедил Джек сквозь усмешку и погнался за ней. –Сука вонючая, сейчас ты свое получишь. Будь спокойна.

Венди услышала свист опускающегося молотка, и правый бокразорвала мучительная боль – это головка молотка попала ей прямо под грудь,сломав два ребра. Венди упала вперед, на ступеньки, ударилась раненым боком, иее сотрясла новая судорога боли. Однако, несмотря на это, инстинкт заставил ееперекатиться на другой бок, прочь, и молоток пронесся едва ли не в дюйме от еескулы; он с глухим стуком врезался в толстые складки ковра. Тут Венди увиделанож – он вырвался у нее из руки, когда она падала. Нож поблескивал на четвертойступеньке.

– Сука, – повторил Джек, молоток опустился. Она подтянуласьповыше и удар пришелся прямо под колено. Голень внезапно охватило пламя. Поикре потекла кровь. Потом молоток снова полетел вниз. Венди рывком отдернулаголову и тот, пролетев в углубление между ее шеей и плечом, вырвав кусочек уха,влепился в ступеньку.

Джек снова опустил молоток, и на этот раз Венди подкатиласьему навстречу, вниз по лестнице, внутрь траектории удара. Когда сломанные ребразаскрипели, стукаясь о ступени, у нее вырвался пронзительный крик. Джек потерялравновесие, и тут она ударила его по ногам так, что он с воплем удивления игнева полетел вниз, выделывая ногами кренделя, чтобы удержаться на лестнице.Потом глухо ударился об пол. Молоток вылетел у Джека из рук. Джек сел инекоторое время не сводил с Венди очумелых глаз.

– За это я тебя убью, – сообщил он.

Перекатившись на другой бок, он потянулся к ручке молотка.Венди заставила себя подняться. Левую ногу до самого бедра пронзила боль. Лицобыло пепельно-серым, но собранным. Когда пальцы Джека сжали ручку молотка, онапрыгнула мужу на спину.

– БОЖЕ ТЫ МОЙ! – раздался в вестибюле «Оверлука»пронзительный крик Венди, и она по самую рукоятку воткнула нож Джеку впоясницу.

Джек, на котором она повисла, замер, а потом закричал. Ейпоказалось, визжат сами доски, окна, двери отеля. Ничего более жуткого Венди неприходилось слышать. Придавленный ее весом, Джек одеревенел, но крик все некончался. Вместе они походили на салонную шараду – всадник и лошадь. Вот толькоспина фланелевой рубашки Джека в черно-красную клетку делалась все темнее,намокая от пропитывающей ее крови.

Потом он рухнул вперед, лицом вниз, скинув Венди; таударилась больным боком и застонала.

Некоторое время она лежала, тяжело дыша, не в силахпошевелиться. Вся она, с головы до ног, превратилась в сгусток мучительной,пульсирующей боли. Каждый раз, как Венди делала вдох, в нее что-то злобновонзалось, а шею заливало кровью из ободранного уха.

Слышно было только, как она пытается дышать, как шумит ветери еще – как тикают часы в бальном зале.

Наконец, Венди заставила себя подняться на ноги и захромалак лестнице. Добравшись дотуда, она вцепилась в столбик перил, опустив голову

– волнами накатывали слабость и головокружение. Когда сталополегче, Венди принялась карабкаться наверх, пользуясь здоровой ногой иподтягиваясь руками за перила. Один раз она взглянула наверх, ожидая увидетьтам Дэнни, но лестничная клетка (слава Богу, он это проспал, слава Богу, славаБогу) была пуста. На шестой ступеньке ей пришлось отдохнуть. Венди склонилаголову и светлые кольца волос рассыпались по перилам, свесившись в пролет. Онас трудом дышала, воздух словно оброс колючками. Правый бок превратился вразмозженное горящее месиво.