Он подпер голову кулаком.

Я не осмеливался ответить. Ответ означал бы, что я обвиняю императрицу, Капеллу и назначенного самим императором министра военных дел. Независимо от того, были ли обвинения правдивы, за них меня могла ждать смерть. Умирать я не хотел. А ошибиться – тем более.

К счастью, император еще не закончил.

– Мы не уверены, кто вложил меч в руку того маэскола и кто приказал охране колизея бездействовать. Августин и марсиане утверждают, что найдут виновных, но тем не менее мы решили последовать рекомендациям Совета и отпустить вас.

– Отпустить? – изумленно переспросил я.

– Не с нашей службы, – уточнил император. – Вы останетесь Викторианским рыцарем. Но это недоразумение на арене… Вы понимаете, что натворили?

– Выжил, ваше сиятельное величество, – не удержался я от ответа.

– Не ерничайте передо мной, Марло! – прогремел голос императора. – Я терпел ваши выходки столько лет, потому что вы приносили результат. – В гневе он снова забыл про царственное «мы». – Но эти результаты превратили вас в ходячий громоотвод. Вы задумывались, что смерти вам может желать сама Капелла?

– Да, ваше величество, – поклонился я.

– Понимаете, в каком положении оказываюсь я, защищая вас? – спросил он.

– Да, ваше величество.

– Правда? – Вильгельм поднялся и встал около трона, едва не срываясь на крик. – Наша цивилизация стоит на двух ногах. Одна – это я, другая – Капелла. Что будет, если одна нога подобьет другую?

Ответ был очевиден. Мы упадем.

Я лишь поклонился ниже, предпочтя безопасность дерзости.

– Марло, вы мне полезны, но скоро я не смогу защищать вас от людей, считающих себя нашими друзьями и слугами, не ставя при этом под сомнение деликатные соглашения между Синодом и престолом. – Он повернулся к Красоте на раковине, шурша белой и алой тканью. – Моя жена настаивает на вашем изгнании. Хочет, чтобы вас отправили на Белушу или заморозили на несколько сот лет, пока ваши последователи не сгинут во мраке истории, а народу объявить, что вы сражаетесь на фронте в Наугольнике. Кто почувствует разницу?

Сердце сжалось от ужаса. Этот план был простым, но изящным. Одним решением меня могли превратить из человека в мифического персонажа. Я попытался припомнить, сколько древних героев исчезли или были казнены на пике славы, как, например, Бонифаций Грель, дабы избежать угрозы, которой они могли являться для престола и священного рода Бога-Императора.

– Однако, Марло, как я уже говорил, я практичный человек. И потому задам вам вопрос, от ответа на который будет зависеть ваша судьба. Отвечайте честно.

Я поднялся, глядя ему в спину, и сжал кулаки, пока правый не заболел. Высказываться я не решался. Что мне было делать? Я стойко переносил испытание за испытанием, покушение за покушением, но все это в один момент могло пойти прахом.

Меня ждал своего рода суд.

Император сложил руки за спиной. Десять перстней ярко блестели.

– Когда мы встречались здесь в прошлый раз, вы напомнили мне о запросе на посещение Имперской библиотеки на Колхиде, так?

– Я… что? – едва не ахнул я.

Чего угодно я ожидал от императора, но только не этого.

– Имперская библиотека, – повторил Вильгельм Двадцать Третий, как будто я никогда прежде о ней не слышал. – Атенеум Нов-Белгаэр на Колхиде. Вы подавали запрос на ее посещение при каждом возвращении на Форум. Почему?

Я трижды вдохнул и выдохнул, прежде чем ответить.

– Достопочтенный кесарь, я вам уже говорил. Я хочу отыскать сведения о возможных стычках со сьельсинами в норманских колониях, предшествовавших разорению Крессгарда.

– А я говорил вам не лгать мне, Адриан Марло. – Император спустился на две ступеньки и навис надо мной.

Отреагировав на движения хозяина, экскувиторы, скрывшиеся в тени под могучими колоннами, вышли с мечами наготове.

Но император поднял палец:

– Даю вам последний шанс. Почему?

Что я терял, рассказав правду? Если бы мой ответ не удовлетворил императора, Красный отряд ждал бы роспуск или того хуже – арест, изгнание вместе со мной на Белушу, Малый Паг или другие тюремные колонии, распределение на штрафные должности в легионах.

Передо мной стоял выбор.

Но единственным путем был прямой.

«Только вперед», – подумал я.

Но моя путеводная нить уже почти вся размоталась.

Император и так все узнает. Он же император. Истина была одним из главных секретов Галактики, но передо мной был главный из хранителей этих секретов.

– Ваше сиятельное величество, что вам известно о Тихих? – спросил я шепотом, словно эти слова могли ускользнуть от внимания камер, нацеливших на меня электронные глаза.

– Вы знаете? – прищурился император.

– Я был на Эмеше, – ответил я.

– Вы знаете? – повторил он.

Следом произошло нечто необъяснимое. Вильгельм Двадцать Третий из рода Авентов буквально рухнул на свой складной трон.

– Откуда вы знаете?

От удивления я машинально шагнул вперед, но спохватился, вспомнив, что передо мной император, и, не зная, как еще поступить, припал на колено.

– Ваше сиятельное величество, я был на Эмеше. Видел там руины. Тоннели на южном континенте, в месте под названием Калагах.

– Эмеш… – проговорил император, потупив взгляд. – Это место мне неизвестно.

– Валка – моя спутница-тавросианка – возила меня туда, когда я гостил в доме Матаро. Она занимается изучением Тихих.

Из-под белоснежного одеяния высунулся алый, в тон перчаток, кожаный сапог. Взгляд императора блуждал, теряясь в тенях колоннад, окружавших водоем за моей спиной. Наконец кесарь посмотрел на белые башни Перонского дворца вдали.

– Тавросианка, разумеется. Я и забыл о ней. – Он забарабанил пальцами по подлокотникам. – Помнится, вы отрицали, что у вас бывают видения, – заметил он, по-прежнему не глядя на меня. – Это была ложь?

Я низко поклонился:

– Да, ваше сиятельное величество.

Я опустил глаза, не в силах сдержать изумления. Он знал о видениях! А о чем еще?

– Вы говорили, что деймон с Воргоссоса показал вам будущее, показал Сириани Дораяику – сьельсина – завоевателя звезд.

– Да, ваше сиятельное величество, – повторил я, не сводя глаз с мозаичных птиц и рыб на полу.

– Но это не все?

– Нет.

– Марло, говорите начистоту, – сказал кесарь. – Если вы боитесь экскувиторов, то напрасно.

– Камеры, ваше величество, – ответил я, не поднимаясь с колена.

Я сжал левую руку, почувствовал, как скрипит черная кожа перчатки.