— Семёновича, — подсказал задержанный. — Тысяча девятьсот пятидесятого года рождения, прописан по адресу Джамбула, тридцать два, квартира сорок восемь. Имею судимость по малолетке. Статья девяносто третья. Нанесение тяжких телесных.

— Рецидивист, — засмеялся Шура. — Знает, что говорить при допросе.

— Да я в детской колонии сидел один всего раз. Четырнадцать лет было. Какой рецидивист с меня? Дурак из меня тогда не выветрился ещё. Я учителя порезал перочинным. Ноги, руки. А чё он мне всё время двойки лепил? Другие же учителя трояки ставили и ничего…

Вошел эксперт и Жихарева увел.

— Ну и что твой убийца-аферист? — глянул на Шуру командир.

— Ищу почти месяц. Но, по-моему, девятнадцатого возьму его. Он своей новой жертве на ворованные деньги платья шьёт в «люксе» индпошива. Потом их планирует стырить вместе с деньгами да рыжьём.

— Ну, давай, лови, — Лысенко махнул рукой. — Иди, Шура. Задержание этого Жихарева на тебя запишем сами. Или хочешь результатов экспертизы дождаться?

— Я хочу сначала отпустить Анатолия Петровича. — Сказал Малович. — Мы имеем право без суда назначить ему штраф. Пятьдесят рублей за крайне неправильное содержание зарегистрированного оружия и мелкое хулиганство.

— Я заплачу хоть сейчас, — обрадовался исходу Скворцов. Куда деньги перечислить?

— Вот на этот счёт отправьте сейчас и принесите мне квитанцию. Как раз экспертиза Жихарева будет готова. Почта — напротив милиции.

Через полчаса все, кроме отца Тани, снова встретились. Эксперт написал документ, что анализ показал полное совпадение семенного материала, снятого с белья пострадавшей и взятого у подозреваемого.

— На фига ты себе, Жихарев, подцепил сто первую статью? От десяти до пятнадцати лет отсидки, — Малович грустно смотрел на Мишку. — Не дают тебе девки? Плохо, значит, просишь. А насильничать — мерзко. Последнее дело вообще. Тебе на зоне жить будет туго. Уголовники вас, насильников, терпеть не могут. Будешь в шнырях весь срок ходить. Да и «опустят» тебя сразу, чтоб место своё понял в мужском мире.

— Я с ней дружить хотел. И добровольно… это самое… А она упиралась, дура.

Мама Тани заплакала и вышла. Отца не было. Штраф платил. А то бы точно успел в зубы дать Мишке.

— Ну, теперь я пошел, — Малович надел шапку, помахал всем рукой и вышел.

— Спасибо вам большое. — Танина мама стояла в коридоре и стирала слёзы со щёк.

— Жизнь продолжается. Дочь успокоится через неделю. И пусть будет осторожнее. Скромнее одевается и избегает пьяных вечеринок. У них сейчас это модно. Они ж взрослые. Всем по двадцать, — Шура приобнял женщину и спустился во двор к машине. День заканчивался и до примерки платьев в «люксе» оставалось долгих два дня и две ночи.

У времени один недостаток. Оно, бывает, тянется как добротный липкий мёд из банки. Медленно, тонкой непрерывной струйкой и, кажется, никогда из банки в чашку не выльется. А тебе хочется побыстрее эту операцию проделать и начать пить чай, черпая из чашки мёд для вкуса и пользы. И тот же самый недостаток у времени, но если с другого конца на него глядеть. Время молнией мелькает и канет в небытие когда ты на первом свидании не желаешь расставаться с девушкой. Буквально через долю секунды она сообщает, что ей пора домой, иначе с мамой будет напряженка. А глянешь на часы — свидание началось с утра, а скоро полночь. Парадокс. Единый, кстати, для всех. Не только пьющих чай с мёдом и влюблённых.

Малович еле дождался девятнадцатого января, в десять тридцать они встретились с Натальей и Костей возле театра, а в одиннадцать уже сидели в ателье и листали журналы мод с картинками и фотографиями выдающихся внешне представительниц прекрасного пола. Листали журналы они до двенадцати. Потом Шура спросил заведующую.

— Что ж так опаздывают клиенты ваши? У вас, наверное, и другой работы хватает? Да, не очень культурно поступают ваши культурные богатые заказчики.

— А их не будет сегодня, — подошла седая и, похоже, самая уважаемая в коллективе портниха Нинель Даниловна. — Верочка позвонила и сказала, что приболела. Простыла. Январь холодный, а она пошла на конференцию руководителей областных учреждений науки и культуры в тонком капроне и весеннем пальто из диагонального драпа. А сейчас у неё температура, кашель и насморк. И Ромуальд Эрастович решил примерку перенести.

У Шуры чуть не вырвалось: — Да что ж вы творите, вашу мать! Но вслух он мягко переспросил:

— И он, конечно не сказал, когда они смогут примерить платья? Их ведь надо дошить и забрать. Деньги-то ух какие! И они уже заранее уплачены, верно? В ателье вроде вашего деньги всегда вперёд беруться.

— Нет, они дошьют конечно. Но когда будут приходить — никто из нас не скажет, — печально сказала солидная Нинель Даниловна.

— Ладно, — Малович поднялся. — Информирую лично вас, тётя Нина. За препятствия действиям милиции есть статья. Вы можете попасть под неё одна. Это примерно пять лет на зоне. А ещё есть статья за укрывательство. До трёх лет. Вам лично светят обе. А коллективу и заведующей — только статья за укрывательство. Но это тоже срок на зоне. Зачем вы предупредили этих заказчиков, что их будет ждать милиция?

— Так они хорошие люди. Интеллигентные. Какой от них вред?

— Он преступник. Аферист и убийца. Вы, тётя Нинель, хотите попасть за решетку за создание помех следствию и препятствие работе советской милиции? Там кормят плохо. Баланда. Знаете, что это? Нет? Повезло вам. Но я вас посажу. Обещаю. И заведующую за укрывательство преступника. То, что вы об этом не знали — вас не оправдывает. Вы предупредили людей, о том, что ими интересуется милиция. И честные люди бы просто посмеялись, но на примерку пришли. А вот если не пришли после вашего доброго предупреждения, значит — что? Да! Значит им есть чего бояться.

Малович разозлился и говорил жестко, выделяя каждое слово.

— Короче так. Завтра в одиннадцать они должны выздороветь и быть на примерке. Скажите, что милиционер завтра уезжает в Алма-Ату на повышение квалификации. Потому и хотел поговорить с ними сегодня. Теперь только через три месяца освободится. Всё поняли? И учтите. Насчёт ваших тюремных сроков всё очень реально. Я не шучу. Это убийца. Вы покрываете убийцу. И шьёте на ворованные этим преступником деньги. И хотите тихо-мирно из этой противозаконной махинации выскочить? Так перед тем, как вас осудят, я ещё и ОБХСС на вас натравлю. Сроков добавится. У вас