— Я бываю порой бестактна, привыкла правду в глаза говорить, но никогда никому не причиняла зла умышленно… А почему вы спрашиваете?

— Просто отвечайте на вопросы…

Мадам Сюзанна мяла ей стопу, затем щиколотку, то закрывала глаза, то вновь открывала. Марсель и Рене следили за ее движениями, кивая в такт.

— Она точно не больна, ты уверен? — спросил Рене, которому показалась, что Жозиана белее мела.

Теплая шаль в середине июля, дрожит всем телом — тут что-то неладно.

— Мы сделали все возможные анализы и обследования. Ничего не нашли… — ответил Марсель.

— Вы мне очень поможете, если назовете имя одного или нескольких человек, которые могут желать вам зла. Это выведет меня на верный путь… Назовите мне несколько имен подряд, Жозиана.

Жозиана сосредоточилась, но не произнесла ни слова.

— Не пытайтесь думать. Просто называйте имена, какие на ум приходят.

— Марсель, Рене, Жинетт…

— О, нет, никто из нас не мог! — воскликнул Марсель.

— А может, это кто-то с вашей стороны. Конкурент? Уволенный служащий?

Они удивленно переглянулись, Марсель вытер лоб, Рене достал новую зубочистку. Марсель Младший скакал в своем стульчике и безудержно вопил.

— Веди себя прилично, Младший, тут дело серьезное, — отругал его Марсель.

— Нет… Оставьте его. Он пытается нам что-то сказать. Давай, ангел мой. Говори…

Младший заелозил в стуле, производя странные телодвижения: он крутил рукой вокруг головы, при этом пуская ртом пузыри.

— У него живот подвело, потому что он проголодался, и вообще достало парня, что им никто не занимается, — перевел Марсель. — Дети — такие эгоисты, когда речь заходит о жрачке, их больше ничего не интересует.

Мадам Сюзанна жестом велела ему замолчать и вперилась взглядом прямо в глаза Младшему.

— Ребенок что-то хочет нам сказать…

— Но он не разговаривает, ему всего-то год и три месяца! — воскликнул Рене.

— Он пытается общаться доступным ему способом.

Младший тут же успокоился и улыбнулся. Он поднял вверх большой палец, чтобы показать: «Отлично, старушка, вы на правильном пути», — и вновь стал изображать взлетающий вертолет.

— Словно мы в ассоциации играем, — сказал пораженный Рене. — Этот мелкий точно что-то хочет нам сказать.

— Были ли у вас отношения с пилотом самолета? — спросила у Жозианы мадам Сюзанна, не спуская глаз с ребенка.

— Нет, — сказала Жозиана. — Ни с пилотом, ни с моряком, ни с военным. Не люблю людей в форме. Я выбирала себе попроще мужиков…

— Очень мило с твоей стороны, — заржал Рене.

— Молчи, волну собьешь, — оборвал его Марсель.

— Может, у него нимб или просто большая шляпа? — спросила мадам Сюзанна, пытаясь расшифровать настойчивые жесты Младшего.

— Пастух? — предположил Рене.

Младший отрицательно мотнул головой.

— Ковбой? — спросил Марсель.

Младший закатил глаза от отчаяния.

— Мексиканец в сомбреро? — спросил Рене, изобразив, что тренькает на гитаре.

Младший испепелил его взглядом.

— Мадам де Фонтене?[126]— Марсель попытался сосредоточиться и припомнить всех известных деятелей, знаменитых своими шляпами.

Младший застыл на мгновение, потом жестом показал: теплее, теплее… И поскольку они не понимали, он показал, что все стирает и начинает заново. Они не сводили с него глаз. Жозиана испугалась, не начались ли у сына судороги.

Теперь Младший, сжимая руками воображаемые поводья, изобразил вялое покачивание в седле. Мадам Сюзанна напряженно думала.

— Ну не лошадь же в конце концов…

Младший настаивал. Он ткнул в нее пальцем, подтверждая, что она на верном пути.

— Мерин? Кобыла? Кляча? — спросила мадам Сюзанна.

«Тепло, тепло, почти горячо», — казалось, говорил Марсель Младший, дергая пухлыми ножками. Потом он сжал лицо ручками, сморщил его изо всех сил.

— Старая кляча…

Он оглушительно захлопал в ладоши. И продолжил тему, снова изобразив круг над головой.

— Старая кляча с кругом над головой или в огромной шляпе?

Младший радостно завопил и обессиленно плюхнулся в стульчик.

— Анриетта! — озарило Рене. — Это Анриетта! Старая кляча в огромной шляпе, что твоя летающая тарелка.

Младший захлопал и чуть не проглотил на радостях свою сырную корку, но Марсель зорко следил за ним и вовремя вмешался.

— Анриетта! — вместе вскричали Марсель и Рене. — Это она сглазила Конфетку!

Мадам Сюзанна, стоя на коленях, наконец сумела войти в душу Жозианы и увидеть ее судьбу. Она потребовала внимания и сосредоточенности, и в столовой стало тихо, как в соборе. Мужчины, стоя плечом к плечу, ждали, когда прозвучит приговор мадам Сюзанны. Младший тоже. Он держал пухлые стопы ручками и время от времени энергично их встряхивал, словно говоря: «Скорее, скорее, нужно действовать…»

— Это и впрямь вышеупомянутая Анриетта… — прошептала мадам Сюзанна, склонившись над стопой Жозианы.

— Как это возможно? — спросил Марсель, бледный, словно увидел привидение.

— Ревность и жажда наживы… — продолжала мадам Сюзанна. — Она встречалась с женщиной, очень толстой женщиной, у той дома все в розовых сердечках, та женщина якшается со злыми силами, она-то и навела порчу на Жозиану. Я вижу их вместе. Толстая женщина потеет и молится гипсовой Деве. Дама в большой шляпе дает ей деньги, много денег. Она дает толстой женщине фотографию Жозианы, та начинает с ней работать, работает… Я вижу иголки! Это будет трудно, очень непросто, но у меня получится!

Она сосредоточилась на стопах и лодыжках Жозианы, взяла ее за руки и начала произносить невнятные фразы, какие-то формулы, похоже, что на народной латыни. Марсель и Рене в ужасе наблюдали. Младший кивал, явно понимая, что происходит. Они разобрали слова «повелеваю демонам выйти». Жозиана икнула, и ее немного вырвало желчью. Мадам Сюзанна утерла ей лицо, поддерживая затылок. Жозиана качала головой, взгляд ее блуждал, слюнка стекала из угла рта. Младший улыбался. Потом мадам Сюзанна принялась делать пассы вокруг тела Жозианы. Так продолжалось минут десять. Потом она гневно приказала злым духам сдаться и освободить территорию.

Марсель и Рене в ужасе отпрянули.

— Мне больше нравится твоя история с вороном. Она как-то романтичней.

— И не говори, — прошептал Рене, не веря своим глазам.

Младший взглядом велел им замолчать. Они пристыженно потупились.