в экономику, включая планирование и изъятие частной собственности в случае необходимости. Наконец, Конституция ограничивает политические права короля, учреждает двухпалатную структуру парламента, формирование Конгресса депутатов на основании пропорционального представительства, а Сената — по мажоритарной системе при соблюдении равного представительства провинций[469]. Наследие прошлого, а точнее, страх повторить ошибки, которые, как считалось, стали причиной кровавого гражданского конфликта, скорее всего, побудили «отцов Конституции» усилить права исполнительной власти за счет власти парламента путем введения конструктивного вотума недоверия[470], что делает практически невозможным отставку правительства по инициативе Конгресса депутатов.

Текст Конституции при всех двойственных формулировках и нерешенных вопросах был принят кортесами подавляющим большинством голосов и получил широкую общественную поддержку на референдуме 6 декабря 1978 г. (исключением стали баскские националисты). Ранее, пока в кортесах шло обсуждение Конституции, стало очевидно, что существует реальная возможность начать переговоры между партиями о других насущных проблемах. Первоочередная и срочная задача состояла в согласовании социальной программы, цель которой заключалась в выходе из кризиса путем ограничения роста заработной платы до уровня прогнозируемой инфляции, причем правительство, в свою очередь, обязалось принять меры перераспределительного характера, такие как налоговая реформа и социальные гарантии.

Как выяснилось, еще труднее было удовлетворить требования полной автономии, выдвинутые националистическими партиями. Массовые манифестации в пользу автономии произошли в Каталонии. Там Ассамблея Каталонии с начала 1970-х гг. и Совет политических сил Каталонии с декабря 1975 г. сумели объединить националистическую и левую оппозиции. Совет требовал принять Автономный Статут Каталонии, который предусматривал создание Женералитата, а правительство тем временем предпочло решить проблему посредством прямых переговоров с Жозепом Таррадельясом и Хесусом Мария Лейсаолой[471], лидерами движения за автономию в 1930-е гг., которые в 1970-е гг. находились в эмиграции. В результате были восстановлены Женералитат и Совет Басков.

Развитие процесса автономизации в Каталонии и Стране Басков, начавшееся до принятия Конституции, стимулировало аналогичные движения в других регионах. Правительство попыталось их нейтрализовать, разрешив создание на местах институтов, которые должны были руководить подготовкой к автономии. С марта по сентябрь 1978 г. королевские декреты-законы учреждали в Галисии, Арагоне, Валенсии, на Канарских островах, в Андалусии, Эстремадуре, Кастилии-Леоне и Кастилии-Ла-Манче соответствующие хунты или советы. Из-за прагматического подхода к проблеме автономий целый комплекс проблем был отложен до принятия Конституции, что в будущем бросит тень на достижения правительства в его отношениях с историческими национальными движениями. Несмотря на то что об этом не говорили открыто, на самом деле в центре дискуссии находился вопрос о том, будет ли устройство государства федеративным или автономии Каталонии, Страны Басков и, возможно, Галисии приобретут особое толкование.

Демократия: от нестабильности к консолидации

Надежды на то, что после принятия Закона об амнистии и демократической Конституции волна терроризма начнет спадать и постепенно сойдет на нет, не оправдались. Более того, действительность внушала пессимизм. По мере развития процесса демократизации количество терактов росло, и хотя их цель оставалась прежней — провоцирование вмешательства военных, — мишенями боевиков становились разные люди. Если в 1973 г., когда убили Карреро Бланко, произошло четыре теракта со смертельным исходом, то в 1978 г. их было уже 71 и 85 человек погибли; к 1980 г. число жертв достигло 124 человек, а количество терактов — 91; это была самая высокая цифра за весь период. Не только ЭТА занималась террористической деятельностью, хотя на ней, несомненно, лежит основная ответственность; к терактам прибегали тайные леворадикальные и ультраправые группы. Армия также находилась в напряженном состоянии: в военной среде назревали заговоры и попытки государственного переворота, которые правительство сумело сдержать, несмотря на то что его политические позиции слабели под влиянием противоречивого процесса автономизации.

Очень скоро стало очевидно, что даже если режим Франко ушел в прошлое, до самого лучшего из миров было далеко; на месте прежнего порядка возникла политическая система, которая находилась в окружении многочисленных и сильных врагов. Самая главная проблема состояла в том, что после принятия Конституции и последовавших за ней всеобщих выборов (их результат был прежним) СДЦ, правящая партия, вступила в период внутренней фрагментации и кризиса, жертвой которых стали и ее основатель, и его детище. Вотум недоверия, инициированный ИСРП, несколько правительственных кризисов и утрата контроля над собственной парламентской фракцией привели в январе 1981 г. к отставке Адольфо Суареса с поста председателя правительства. Многие восприняли его драматическую прощальную речь как свидетельство неуверенности в политическом будущем Испании: демократия снова слабела. Действительно, спустя несколько недель, 23 февраля 1981 г., вполне традиционная попытка государственного переворота[472] выявила слабость демократических институтов.

Вмешательство короля и многотысячная гражданская манифестация дали политический импульс, необходимый для развития демократической консолидации. Однако их оказалось недостаточно для того, чтобы СДЦ смогла вновь обрести внутреннее единство. Правящая партия, ставшая жертвой фракционизма, в результате распалась на несколько групп, и тем самым развалилась и оказалась неспособной положить конец периоду нестабильности, начавшемуся после принятия Конституции. Леопольдо Кальво Сотело, преемник Адольфо Суареса, попытался выправить ситуацию, подготовив вступление Испании в НАТО и заключив соглашение с ИСРП о процедуре автономизации и о проведении судебного процесса над организаторами попытки февральского государственного переворота. Однако он лишился поддержки партии, а его политику критиковали собственные сторонники в кортесах. Кальво Сотело ничего не оставалось, кроме досрочного роспуска парламента и организации новых выборов, назначенных на 22 октября 1982 г.

На выборах ИСРП завоевала абсолютное большинство голосов и одержала победу. Она пришла к власти в нестабильной ситуации, одной из многих в истории пока еще неустойчивой испанской демократии. Не были еще преодолены последствия начавшегося в 1974 г. экономического кризиса; годовые показатели инфляции не опускались ниже 15 %; бюджетный дефицит увеличивался; безработица росла и охватила 16,5 % активного населения. Экономическая нестабильность сопровождалась политической напряженностью, связанной с распадом правящей партии, террористической деятельностью ЭТА, противоречиями процесса автономизации и препятствиями, которые поставила Франция на пути вступления Испании в ЕС. Воспоминания о попытке февральского путча были еще свежи, а уже раскрыли новый заговор с целью осуществления государственного переворота, и троих его участников арестовали.

Демократический выбор большинства испанцев нуждался в срочном подтверждении, и поэтому выборы 1982 г. приобрели качественно важный смысл, который несвойствен периодическим избирательным кампаниям в условиях консолидированной демократии. Речь шла об общественной ратификации политической системы, созданной в 1977–1978 гг.; о том, чтобы продемонстрировать, что возрастающее уклонение избирателей от участия в выборах не свидетельствует о разочаровании и неприятии демократических институтов. В самом деле, избирательная кампания 1982 г. остановила тенденцию отказа от политического участия и рассеяла сомнения в том, что испанцы не считают демократический режим легитимным. Процент явки оказался даже выше, чем в 1977 г., — 78 % общего числа избирателей против 68,1 %. Эмоциональный подъем был настолько