София не была в курсе, потому что она внимательно прислушивалась к нашей беседе, стараясь не упустить ни слова. А если не знает она, значит, и отец не в курсе. Любопытно…

После приветствия, мужчины оставили женщин общаться между собой, а сами, усевшись чуть в отдалении с бокалами крепкого бренди, вели тихие беседы.

Каталина, с кислой улыбкой сидела подле меня вместе с остальными фрейлинами, однако впервые на моей памяти она скучала в такой компании. Раньше подруга не упускала шанса сердечно поболтать со знатными дамами, чувствуя себя в своей стихии. Но теперь ее взгляд устремился куда-то за пределы комнаты, чем-то глубоко озабоченная она то и дело невпопад отвечала, если к ней обращались.

— Как вы находите Столицу, сеньорита? — поинтересовалась супруга Фабио Ривьеры, совсем молоденькая веасийка, чуть постарше меня.

— О, город потрясающий. Недаром его называют жемчужным сердцем Империи — он полностью оправдывает свою славу.

— А еще он такой большой, что я ума не приложу, как имперцы в нем ориентируются, — согласилась сеньора Ривьера. — Мой отец — речной купец из Иль-Риоса, иногда брал меня с собой по осени, когда отправлялся на торги в Столицу. Но даже за все эти года до сих пор не везде сумела побывать…

— Я впервые покинула родные края так надолго, — честно призналась я и поймала на себе удивленные взгляды собеседниц.

— Правда? Ни разу? — сеньора Ривьера, кажется, подумала, что я шучу.

— Отчего же так, сеньора? — ахнула полноватая жена Арно Монреса. — Вы же из Великого Дома, которому подвластна морская стихия, и ни разу не путешествовали?

— На корабле мы часто плавали вдоль побережья, — поспешила оправдаться я. — Но до этого года я разве что посещала графство Бланко. Отец очень любил охотиться в лесах графа Эдуарда. Потому мне Столица кажется каким-то невероятным чудом.

— Но ведь слава города не в его стенах, а в великих людях, что в них живут, — вклинилась в разговор сеньора Ле Рой. Густые темно-каштановые волосы, мелкой волной укрывшие плечи, выдавали в ней среднеземские корни. — Каждый из них станет частью истории, и именно это, по мне, делает город по-настоящему великим. Вы же уже успели обзавестись новыми знакомствами, сеньорита?

— Ну, — неопределенно сказала я, придумывая подходящий ответ. — Мне довелось побывать у многих имперских и не только сановников и офицеров. По большей части это были так или иначе родственники моих одноклассников. Ну, и еще довелось познакомиться с Камиши из Дома Десай.

— Слышала, он — что довольно неприятная личность, — сеньора Ривьера поморщила свой маленький припудренный носик. — Доходили даже слухи, что он устраивает наркотические оргии для своих покровителей.

Дамы тут же заохали то ли смущенно, то ли возмущенно, прикрывшись веерами, а вот на бедной Бьянке лица не было. Луиза смотрела на кудахчущих женщин с явным раздражением.

— Думаю, это не больше, чем нелепые слухи, — возразила сеньора Ле Рой. — Допустила бы Гвардия такое, да еще и в самом сердце страны?

— Может, вас с ним тогда лично познакомить? — сухо поинтересовалась Луиза, и женщина замялась.

— Ну, я лично ничего такого не видела, — аккуратно вклинилась я, стараясь, чтобы ложь звучала убедительно. — Тем более мне все же интереснее само обучение, чем подобные слухи о том, кто там что предпочитает.

— Зачем же поступать в Академию, если не ради связей? — искренне удивилась сеньора Монрес. Кажется, эта простушка была действительно такой глупой, какой казалась.

— А разве не важны знания? Это же так интересно узнавать наш мир с разных сторон, его историю, силы, которые лежат в основе мироздания.

— По мне, так просто грамоты и арифметики достаточно, — отмахнулась сеньора Монрес. — Ну и искусство еще. Я обожаю современную литературу, особенно поэзию. На моей родине стихам предают немалое значение, и, на мой взгляд, самые прекрасные поэмы вышли именно из-под пера останских творцов.

— Ох, знаем мы все, какие стихи тебя интересуют, Иветта, — хмыкнула сеньора Ле Рой, отчего толстушка покраснела, прямо как ее супруг.

— А вы знали, что баллада «Ворон и Ласточка» по одной из интерпретаций является отсылкой к Вейкорской экспедиции? — внезапно для всех, включая себя саму, произнесла я, и все взгляды тотчас устремились ко мне, словно бы я сказала какую-то глупость. Я запаниковала — неужели действительно умудрилась ляпнуть что-то не то? И какой шейд меня дернул вспомнить именно сейчас нашу беседу с Александером?

— А ведь и правда, — пораженно выдохнула сеньора Ривьера. — Никогда не думала, что можно так интерпретировать эту историю. Всегда думала, что это просто трагичная история любви, не более.

— Да, — согласилась сеньора Иветта, которой потребовалось время, чтобы сопоставить все факты. — Крайне занятная мысль… И как вы пришли к такому выводу?

— Я недавно услышала исполнение этой баллады, и мой… знакомый поделился вот такими размышлениями об этой песне.

— У вас довольно чутко чувствующий тонкости литературы и исторической эпохи знакомый, — подала голос сеньора Луиза. — Похоже, у вас на курсе учатся очень талантливые молодые люди.

— Это… был не однокурсник, сеньора, — выпалила я, и почти сразу пожалела об этом. Брошенная фраза привлекла внимание старухи, и я начала судорожно искать подходящее оправдание, чтобы не вызвать ненужных расспросов. — Кажется, я это услышала на одном из приемов…

Однако мой лепет ее совершенно не убедил. Ее взгляд, слегка ехидный, с каким-то скрытым намеком, мне совершенно не понравился.

Так мы просидели, убивая время бессмысленными пустыми разговорами, пока прислуга не пригласила нас в обеденный зал. Накрытый стол так и ломился от яств, по которым я так сильно успела соскучиться — маленькие закуски коперчио, разнообразные приправленные оливковым маслом овощные салаты, да и сами маринованные с начинками оливки, разнообразные сыры и хамоны, пряная сытная выпечка с натертыми томатами, чесноком и травами. Из основных блюд подали густой томатный суп с фасолью и копченостями, рис с морепродуктами в различных его вариациях. А главным блюдом стал запеченный целиком лебедь — исконно считавшаяся в Веасе птицей зимней поры, а потому праздник Единения не обходился без диких лебедей, уток или гусей. Ну и, разумеется, вино: и охлажденное, и подогретое со сладкими цитрусами, яблоками, корицей, бадьяном и чабрецом — неизменный согревающий напиток в прохладную зимнюю пору.

Все эти запахи манили, заполняли изнутри, обостряя не только голод, но и тянущее чувство тоски и ностальгии. Обед, как ни странно, тоже не проходил в тишине. Я боялась, что пиршество омрачит нависшее неловкое молчание, но разговоры лились рекой, как и наполняющие бокалы вино. То и дело каждый из гостей поднимался, чтобы произнести тост — почтить прошедший год и пожелать собравшимся удачи и успехов.

Когда с места поднялась