сеньора Арелан, все смолкли в почтительном ожидании. Старуха сделала три глубокие затяжки, прежде чем вымолвить речь:

— Пусть этот год Император благословит наши Дома и отведет от нас невзгоды. Будем надеяться, что свет Имперских Истин озарит наш путь и поможет преодолеть его. А также пусть он обережет тех, кто стоит на нашей защите, тех, кто ведет нашу провинцию за собой, — женщина вперилась в меня взглядом. — За Дом Кустодес!

— За Дом Кустодес! — вторили ей все присутствующие, и мы пригубили напитки из своих бокалов.

Горячее вино немного горчило, но потом приятным огнем разливалось по рту и горлу. Чего нельзя было сказать о произнесенном Луизой тосте. Слова костью встали поперек горла, не давая продохнуть. И то, как мрачно переглянулись в этот момент сеньоры, лишь подстегивало мое волнение.

* * *

Десерт подали вместе с чаем с розовыми лепестками и красным перцем, когда мы перешли обратно в гостевой зал. Сытость заметно расслабляла, и я почти утонула в мягком кресле, когда мы вновь уселись близ камина. Я было уже подумала, что день прошел не так уж и плохо, как Рамон Фальконе слегка коснулся моего плеча, сгоняя сонное наваждение.

— Сеньора Арелан ждет вас в своем кабинете. Только вас, — быстро но четко произнес он, когда я встрепенулась.

София тут же подошла к нему.

— Я не могу оставить свою госпожу, — твердо сказала она, и Рамон, не желающий спорить с ней, коротко кивнул.

Дав понять встревоженной Каталине, что все в порядке, мы прошли на третий этаж, где в своем роскошном кабинете восседала на напоминающим трон кресле Луиза. Тут тоже был камин, который мягким теплым светом озарял озадаченные лица всех присутствующих — Шарля Ле Роя, Фабио Ривьеру и Арно Монреса.

Выражение сеньоры Арелан омрачилось, когда вслед за мной в комнату зашла София. Ее укоряющий взгляд метнулся на Рамона, но тот невозмутимо прошел в кабинет и взял уже наполненный стакан.

— Садись, дитя, — Луиза трубкой указала на кресло напротив нее, а затем оскалилась, обнажая желтые зубы. — Не бойся — я не кусаюсь.

— Так… хм-м… По какому поводу здесь такое собрание?

Никто не торопился отвечать на вопрос. Арно то и дело нервно поглядывал на карманные часы, будто бы куда-то опаздывал. Шарль неторопливо потягивал бренди, а Рамон смотрел в сереющий горизонт залива, распростертый в полукруглом панорамном окне.

— Для начала, я бы хотела лично извиниться перед тобой за историю с моей непутевой внучкой, — Луизы выдохнула слова вместе с дымом. — Из всех ублюдков, расплодившихся в Столице, как пиявки в пруду, ей не повезло попасться самой мерзкой из них. И она показала слабость, бросившую тень позора на Дом Арелан.

— Не стоит, сеньора, любой бы…

— Нет, — отрезала она. — Не любой. Тебе хватило мозгов заподозрить неладное. А ей — нет. Теперь осталось ее только, как порченный товар, спихнуть в какую-нибудь семью низкого происхождения, где ее сорванный цветок не вызовет вопросов, — на лице заиграла кривая усмешка. — В Останию, например. Там рады любыми объедками довольствоваться.

Я закрыла глаза и сделала судорожный вдох. Я лишь догадывалась о произошедшем после моего ухода тем злосчастным вечером, но даже подумать не могла, что для Бьянки все закончилось вот так…

— Я… не знала…

— И она тоже не знает. Пусть так и остается. Она мало что помнит о той ночи, так что пусть продолжает жить в счастливом неведении, — Луиза сделала затяжку. — А жаль. На девочку были такие планы…

Сердце разрывалось еще больше от осознания, что от самой девушки скрыли правду. Но зная, насколько она хрупкая и нежная, жестокая правда могла бы ее сломить, и ложь была лучшим выходом для нее. Оставалось молить Императора, чтобы она и продолжала жить в неведении, и эта правда никогда не вскрылась.

В горле пересохло.

— Простите, сеньора, но вы не вправе решать будущее госпожи Бьянки, — ледяным голосом процедила Оре. — Без утверждения и одобрения Ордена Сервитуариев вы не можете…

— Да ну? — улыбка стала еще шире. — А Валентину его брак тоже одобряли?

Сестра София застыла, недоверчиво вглядываясь в морщинистое лицо.

— Это было согласованное решение.

— А мне вот донесли, что мой дорогой племянник принял это решение единолично на пару с этим свином Эдуардом. А знаешь, с чего я это решила? Одна из моих внучек была кандидаткой в невесты будущего герцога. И нет, Орден не увидел тут опасности близкородственного кровосмешения. Она всего-то его троюродная сестра, видали браки и похуже, когда в том была необходимость… Вот только, почему-то Его Высочество даже не потрудился ознакомиться со списком предложенных Сервитуариумом партий. Ну, что на это скажешь?

София, наверное, впервые на моей памяти, не знала, что ответить. Она стояла растерянная, тем только подтверждая правдивость брошенных обвинений.

— Эстебан, по своему обыкновению, поступил так, как считал правильным, и что получил по итогу? — старуха самодовольно затянулась табаком. — Моя дорогая Виттория уже двоих сыновей подарила тану Бьергену. А на что же оказалась способна наш пустоцвет Арианна Бланчи?

Сил терпеть больше не было. Я вскочила с кресла, разгневанная таким пренебрежением обиженной на весь белый свет старой карги.

— Сеньора, — я без толики страха смотрела прямо на старуху. — Если вы хотели, чтобы я просто посидела и послушала, как вы унижаете моих отца, брата и невестку — то прошу избавить меня от подобного. Я не намерена терпеть такое оскорбление.

— Сеньора… — с нажимом предупредил Фальконе, бросив на Луизу обеспокоенный взгляд.

— Ладно-ладно, поняла, — старуха недовольно цокнула языком, все еще глядя на Софию с неприкрытой ненавистью. — Налей мне еще крепленого вина, Рамон. А то тошно смотреть на эту драную лисицу, которая мне тут еще будет указывать, что я могу делать, а что не могу. Ишь, нашлась важная птица.

— Сеньорита, — Арно подался вперед, с тревогой поглядывая то на Арелан, то на меня. — На самом деле мы хотели бы просить помощи.

— Тогда вы выбрали не самую лучшую тактику, чтобы искать моей поддержки.

— Я всего лишь сказала правду, дитя, — Луиза мягкими движениями покачивала бокал, наблюдая за плещущимся вином. — Для тебя это должно быть несметной роскошью, но все-таки кто, как не твои преданные подданные, скажут тебе правду в лицо, какой бы она не была?

— Видите ли, сеньорита… — Арно замялся. — Нам очень важно, чтобы вы сказали правду. Все, что знаете и помните.

Я вопросительно подняла бровь.

— Помогу, чем смогу. Клянусь именем Императора.

Все присутствующие переглянулись. Сервитуария недовольно покосилась на меня, но не посмела встрять в разговор. Пока что.

— Дело все в этих разбойниках, — объяснил Рамон. — Из-за них нам