— Подполковник, я больше не намерен это терпеть! — мужественно воскликнул он, и сердце у него ушло в пятки, потому что подполковник Корн продолжал неспешно трусить вверх, не обращая на него ни малейшего внимания. — Подполковник! — упавшим голосом выкрикнул капеллан.

— В чем дело, капеллан? — молча повернув и спустившись вниз, поинтересовался подполковник Корн; рубаха у него, как всегда, топорщилась на животе пузырем, и коротконогое туловище казалось пузатой бочкой.

— Подполковник, я хочу поговорить с вами об утреннем столкновении самолетов. Это страшное происшествие, воистину страшное, сэр!

— Да, капеллан, это страшное происшествие, — немного помолчав, сказал с циничной усмешкой подполковник Корн. — Мы до сих пор не решили, как написать о нем рапорт, чтобы не повредить своей репутации в глазах начальства.

— Я говорю вовсе не об этом! — без всякого страха и срываясь на скандальный крик, выпалил капеллан. — Кое-кто из погибших уже отлетал положенное и был освобожден от боевых вылетов.

— А что, — ядовито спросил его подполковник Корн, — по-вашему, это происшествие оказалось бы не таким страшным, если б в нем участвовали только новички?

Капеллан опять наткнулся на неодолимый барьер. Безнравственная логика непрерывно загоняла его в безысходные тупики. Дрогнувшим голосом и уже без прежнего напора он сказал:

— Вы творите несправедливость, сэр, заставляя наших летчиков совершать по восемьдесят боевых вылетов, когда в других полках людей отпускают домой после пятидесяти или пятидесяти пяти бомбардировок.

— Мы учтем ваше мнение, — равнодушно пообещал подполковник Корн и сделал шаг вверх.

— Как мне вас понимать, сэр? — с визгливыми нотками в голосе выкрикнул капеллан.

— А так, падре, что мы подумаем об этом, — презрительно откликнулся подполковник Корн. Он снова остановился и добавил: — Вы, надеюсь, не потребуете от нас, чтоб мы действовали не подумав?

— Н-н-нет, сэр. Но разве вы не думали об этом?

— Думали, падре, думали. И все-таки, чтоб доставить вам удовольствие, подумаем еще, а когда до чего-нибудь додумаемся, сразу же поставим вас в известность — вы первый узнаете, если мы придумаем что-нибудь новенькое. Adios, Padre.[36]— С этими словами подполковник Корн затрусил по лестнице вверх.

— Подполковник Корн! — выкликнул капеллан. Подполковник Корн опять остановился. Но теперь он повернул только голову — неприязненно и нарочито замедленно, но явно не собираясь задерживаться надолго. Капеллан нервически, на одном дыхании протараторил: — Я прошу вашего разрешения, сэр, обратиться к генералу Дридлу! Мне необходимо, чтоб мой протест рассмотрели в штабе бригады!

— У меня нет возражений, падре, — злорадно ухмыльнувшись, отозвался после небольшой паузы подполковник Корн. Он ответил не сразу, чтобы подавить ехидный смешок — челюсти у него напряглись, и взгляд остался бесстрастным, но губы все же искривились в ухмылке. — Я разрешаю вам обратиться к генералу Дридлу, капеллан.

— Благодарю вас, подполковник. И я считаю своим долгом сказать вам, сэр, что имею, как мне кажется, некоторое влияние на генерала Дридла.

— Спасибо за предупреждение, падре. А я со своей стороны считаю своим долгом сказать вам, капеллан, что вы не обнаружите генерала Дридла в штабе бригады. — Злорадную ухмылку сменил издевательский хохот. — Генерала Дридла убрали. Его заменил генерал Долбинг. У нас теперь новый командир бригады.

— Генерал Долбинг? — потерянно переспросил капеллан.

— Совершенно верно, падре. Вы имеете влияние на генерала Долбинга?

— Так я с ним даже незнаком, — жалко промямлил капеллан.

— Весьма прискорбно, падре! — снова хохотнув, гаркнул подполковник Корн. — Потому что полковник Кошкарт знаком с ним очень хорошо. — Глумливо похохатывая, он сверлил капеллана садистским взглядом, но вскоре резко оборвал хохот и сказал: — Кстати, учтите, капеллан, — его голос озвучился нотками холодного предостережения, и он даже ткнул капеллана пальцем в грудь, — ваша сделка с доктором Стаббзом провалилась. Мы прекрасно знаем, что это он послал вас сюда сегодня жаловаться.

— Меня послал сюда доктор Стаббз? — тупо повторил капеллан. — Да я даже не видел сегодня доктора Стаббза. А привезли меня сюда три совершенно незнакомых мне офицера, и они загнали меня в подвал и без всяких оснований допрашивали и всячески оскорбляли.

— Вы чертовски хорошо знаете, — сказал подполковник Корн и еще раз ткнул капеллана пальцем в грудь, — что доктор Стаббз безответственно трепался у себя в эскадрилье про какое-то липовое право летчиков не летать на бомбардировки больше семидесяти раз. Ну так вот, падре, — подполковник Корн опять скрипуче хохотнул, — им придется летать больше семидесяти раз, поскольку мы переводим доктора Стаббза на Тихий океан. А теперь adios, Padre. Adios!

Дридла убрали. Его заменил генерал Долбинг, и генерал Долбинг обнаружил, что его доблестная победа обернулась позорным поражением, как только переместился в кабинет генерала Дридла.

— Генерал Шайскопф? — ничего не подозревая, переспросил он сержанта, когда тот передал ему полученный утром приказ. — Вы, наверное, хотели сказать — полковник Шайскопф?

— Нет, сэр, генерал Шайскопф. Ему присвоили звание генерала сегодня утром, сэр.

— Стало быть, Шайскопф теперь генерал? Занятно, очень занятно. А какого ранга?

— Генерал-лейтенант, сэр, и он…

— Генерал-лейтенант?

— Так точно, сэр, и он передал вам, сэр, чтоб вы представляли ему на одобрение все ваши приказы.

— Это ж можно очертенеть! — огорошенно пробормотал генерал Долбинг, выругавшись вслух, быть может, первый раз в жизни. — Каргил, ты слышал? Шайскопфу дали сразу генерал-лейтенанта, перескочив через генерал-майора. Я уверен, что это звание предназначалось мне и его присвоили Шайскопфу по ошибке.

— А почему, интересно, он шлет нам приказы? — почесывая свой массивный подбородок, спросил полковник Каргил.

— В самом деле, сержант, — проговорил, удивленно нахмурившись, генерал Долбинг, и его холеное аристократическое лицо напряженно застыло, — почему он шлет приказы из своего тылового спецуправления в боевую бригаду?

— Это еще одна новость, которую объявили нам сегодня утром, сэр. Теперь все боевые подразделения подчинены спецуправлению. Генерал Шайскопф — наш новый командующий, сэр.

— Господи боже мой! — хрипло проблеял генерал Долбинг, мигом утратив свою всегдашнюю нарочито подчеркнутую сдержанность. — Шайскопф? — Он испуганно прижал к глазам кулаки. — Каргил, соедини меня с Уинтергрином! Шайскопф? Нет-нет, только не он!

Неожиданно начали звонить все телефоны. В кабинет вбежал капрал.