– Здрасте, – пробормотал Ришар сквозь зубы, такой же любезный, как и обычно.

– Добрый вечер. Могу я узнать, что вы здесь делаете?

– Я должен отвезти вас туда, где вас ждут. Вот и все.

– Неужели для этого вы приехали из Парижа? – поинтересовалась я для вида.

– Да, – равнодушно ответил он, как будто это само собой разумелось.

– И куда же мы отправимся?

– Все, что я знаю, так это адрес, который мне дали.

Я могла бы ответить отказом. Могла бы запереться в доме. Или побежать в сад и броситься с отвесной скалы вниз головой, как до меня сделала Аврора. Тем самым я могла бы проучить этих противных Барле и лишить их новой игрушки.

Но вместо того я только кивнула в ответ и сказала:

– Вы дадите мне хотя бы пять минут, чтобы переодеться?

– Нет проблем. Только возьмите маску, которую вам посылали.

Я все исполнила, как полагается. Моя грудь, к которой прилипла мокрая майка, неистово вздымалась от предвосхищения.

– Соня, – окликнула я подругу, как только вошла в дом.

– Да. Что тебе?

– Я уезжаю.

– Ты уезжаешь? Издеваешься надо мной? Всего десять минут назад ты даже нос на улицу не хотела высовывать…

Мне нечего было ей сказать, кроме как произнести короткое, но исчерпывающее имя:

– Это Луи…

В ответ – молчание.

– Ты меня слышишь, Соня?

– Да… Ну, что я могу сделать? Иди, это же твоя жизнь.

Я тут же вышла из дома, сжимая в руках маску, и попала под настоящий ливень.

Раз уж случилось так, что Луи сам изменил условия игры и перенес в другое место наши встречи, значит, мы вступаем в новый этап. Пусть! Что ж теперь делать.

Лимузин медленно развернулся и выехал на дорогу, увозя меня по назначению, как какую-то посылку. И хотя было неприятно чувствовать себя вещью, меня это возбуждало.

Может, зря? Но что я теряю? Что теперь может воспрепятствовать моему влечению? Желание узнать правду? Но я же видела, что с каждым новым открытием я от нее становлюсь все дальше и дальше. Верность слову, которое я дала Дэвиду? О какой верности идет речь? Как вообще можно хранить верность человеку, который тебя предал? Такая дилемма в этот вечер передо мной не стояла. Отныне, и особенно сегодня, я решила предоставить право решать за меня – моему телу. Пусть оно теперь отдыхает, устало откинувшись на заднем сиденье просторного лимузина, ожидая новых свиданий с неизвестным сексуальным партнером.

Мимо нас проносится черная ночь, слышатся отголоски ревущего моря и шум резких порывов ветра, но я не обращаю на это никакого внимания. Меня даже не удивляет, что машина въезжает в центр промышленной зоны, как только остается позади дорожное табло, на котором обозначено название города: Сен-Мало. Мы стоим посреди широкой улицы, вдоль которой бесконечной чередой выстроились мрачные складские ангары. Трудно представить себе, что такое место предназначено для любовных свиданий. Первая мысль, пришедшая мне в голову: а не шутка ли это? Ришар паркует машину около спартанского вида витрины, вывеска которой оповещает о том, что здесь находится оптовый склад оборудования для ванных помещений. Ришар опускает перегородку, отделяющую сиденье водителя от салона, и знаком дает понять, что на тротуаре меня уже ждут.

Над входом, оформленном в виде соломенной хижины, как на пляже, название «Бригантина» и рекламный слоган: «Сауна и хамам – места для отдыха». Держа в руках маску, я проникаю внутрь. Там – как при входе в городской бассейн: гигиеническая белизна и чистота. Тип, похожий на культуриста, с бритым черепом, в белой майке, сквозь которую проступает рельеф выпуклых мышц груди и торса, окликает меня по имени, как будто мы с ним давно знакомы.

– Вы – Эль. Вот халат и полотенце. Раздевалка – прямо и сразу направо.

– Но я должна…

– Ничего вы мне не должны. Все уже улажено.

Стойкий запах хлора напрочь выветривает мысли о любви. В раздевалке двое молодых мужчин с такими же прекрасными телами, как у портье, сидя на невысоких простеньких скамейках, спокойно снимают с себя одежду, никого не стесняясь. Я останавливаюсь в нерешительности и не знаю, что предпринять. Но, видя, что они не обращают на меня никакого внимания, тоже начинаю разоблачаться. Правда, делаю это, повернувшись к ним спиной, демонстрируя пухленькие ягодицы, но скрывая груди и курчавый лобок. Я всегда испытываю неловкость от того, что в этом месте у меня слишком много вьющихся волосиков. С удивлением замечаю, что мужчины и не смотрят в мою сторону, моя попа и крутые бедра совсем не привлекают их, зато жадным и любопытным взглядом они рассматривают член друг у друга, обмениваются удовлетворенными возгласами, решительными и понятными жестами.

Они направляются в зал, я следом за ними, надев на лицо маску. Мой халат распахнут, тяжелые груди колышутся от ходьбы, но никого особо не привлекают, что подтверждает мои опасения: «Бригантина» – место встречи мужчин, здесь собрались исключительно представители мужского пола, и я – единственная женщина среди них, возможно даже – первая, кто удостоился такой чести. Этот зал предназначен для ознакомительных церемоний. Немного, около дюжины мужчин, обвязав пояса полотенцами, прохаживаются туда-сюда, строят другим глазки, украдкой или даже более откровенно касаются нежных мест, некоторые обстоятельно целуются, исследуют руками выпирающие из-под полотенец выпуклости партнеров. Неожиданно из толпы выходит один, направляется прямо ко мне, берет за руку:

– Пойдем, там будет поинтереснее.

Наверное, их заранее предупредили о моем присутствии, так же, как и мускулистого мачо при входе в заведение, поскольку никто не проявляет беспокойства при виде меня, всем, кажется, безразлично мое появление.

Он ведет меня по длинному слабоосвещенному коридору, где по всей длине в подвесном потолке горят красные светильники, провожающие нас до ниши, похожей на небольшую пещеру. Здесь почти ничего не видно, но, после того как глаза привыкают к темноте, я начинаю различать фигуры расположившихся в разных позах мужчин. Я насчитала их около полутора десятка. Сразу при входе меня поражает недружный хор любовных стонов и хрипов. Своего рода распахивающаяся дверка салуна, пропускающая звуки и ароматы. Запахи пота, туалетной воды и одеколона со всевозможными ароматами муската, морской волны или душистых цветов, а также более резкий и горький запах, о природе которого трудно не догадаться, смешиваются между собой. Большинство совокупляются попарно, один, прижавшись спиной к другому, миссионер и левретка, но некоторые собираются в группы по трое или четверо, и тут уж трудно понять, кто кого сосет, кто куда втыкает. Мое замешательство скоро рассеивается, и я использую представившийся мне исключительный случай: быть единственной женщиной среди них, наблюдать за происходящим, не принимая в этом участия. Меня приводит в смущение то, с каким удовольствием смуглый красавец лет двадцати сосет непропорционально большой член своего любовника. Нельзя сказать, что он делает это просто старательно или из гурманства. Кажется, что он, примкнув свежими и мягкими губами, испачканными спермой, получает гораздо больше удовольствия, чем тот, кто пользуется его услугами. Когда его любовник извергает ему в рот всю, надо думать, большую порцию мутаты, на парня нападает икота, а со стороны кажется, что его тело содрогается от наступившего оргазма, а не от логичного в таких случаях приступа удушья.